Отношения собственности заставляют нас создавать постоянные связи, соединяющие образ объекта с его материальным воплощением – даже тогда, когда мы с ним не соприкасаемся. На каком-то уровне мы всегда помним о том, что нам принадлежит, всегда удерживаем внимание на той «собственности», которой мы обладаем. Если, например, я вбил гвоздь с помощью случайно попавшегося под руку камня, я могу потом его выбросить и забыть о нем. Но, если я купил для этой цели молоток, который стал моей «собственностью», полностью забыть о нем мне уже не удастся – в какой-то форме я всегда буду помнить о существовании принадлежащего мне «молотка», расходуя на это частичку Силы Творения. А таких «молотков» довольно много, поэтому большая часть этой Силы расходуется на создание отношений «собственности», то есть превращение «нейтральных» объектов в те объекты, которые нам принадлежат. Оставшейся части почти всегда оказывается слишком мало для того, чтобы мы смогли воплотить какой-то образ или развоплотить какой-то объект.
Почти то же самое с невыполненными обещаниями. Любое обещание создает связь между нами – «пустотными образами» нашего сознания и тем объектом, на который направлено наше обещание. Понятно, что эта связь (струна) тоже соткана из Силы Творения – другой силы в этом сегменте нет. Если нам удается выполнить обещание, Сила, воплощенная в этой струне, возвращается к нам, если нет – она остается внутри струны. Дело даже не в том, что мы не выполняем обещаний – просто в свое время нас заставили дать обещания, которые невозможно выполнить до конца. Возьмем обещание быть лучше других – в свое время себе или другим его давал почти каждый. Понятно, что выполнить его до конца невозможно – поэтому нам и приходиться всю жизнь что-то кому-то доказывать.
Так и со всем остальным – внешняя оболочка Наблюдателя образована множеством обещаний, которые мы не