Без любви человек не может жить и творить, не может вообще называться человеком, оттого и отношение к любви как к святыне присуще нашей классической литературе. Конечно, у Н.С.Гумилёва нет широко известных традиционных посвящений, как, например, у А.С.Пушкина или А.К.Толстого, но во многих стихах присутствует обобщённый образ прекрасной, возводящей к небу любви:
Но любовь разве цветик алый
Чтобы ей лишь мгновенье жить,
Но любовь разве пламень малый
Что легко ей погасить?
(Упомянутое выше стихотворение «Я не прожил, я протомился» из книги «Колчан»)
Лирический герой вопрошает Творца, но это не ропот, а поиск ответа на жизненно важные вопросы, несмотря даже на печальные мысли о «загубленной жизни» в финале. «А о будущем Ты подумай», – говорит Творцу лирический герой, не надеясь на свои силы. Он «с мучительной тоской», по словам философа В.С.Соловьёва, ищет ответы, потому что без любви жизнь лишается смысла.
И вот в Канцоне Третьей в книге «Костёр» мучительное раздумье сменяется благоговейным восторгом:
Делюсь я с тобою властью,
Слуга твоей красоты
За то, что полное счастье
Последнее счастье – ты!
Но всё же большинство самых известных произведений Н.С.Гумилёва проникнуто любовью божественной и поднимают читателя как будто на следующую ступень той духовной лестницы, «лествицы», которая отражена, например, в осмогласии церковного пения. Рассказ о Святом Иконописце Андрее Рублёве в одноимённом стихотворении из книги «Костёр» от начала до конца проникнут чувством восторга и жаждой духовного восхождения. (Слово «восторг» в переводе с греческого и означает «духовное восхождение»).
Я знаю, я так сладко знаю,
С искусством иноков знаком,
Что Лик Жены подобен раю,
Обетованному Творцом.
Это – начало восхождения.
Известно, что когда в начале 15-го века Святой Никон Радонежский увидел воплощённый Андреем Рублёвым Образ Пресвятой Троицы, то прослезился и сказал, что Сам Господь водил кистью иконописца.
И вот восторг и благодарственная молитва Святого звучит в произведении поэта Серебряного века:
Всё это кистью достохвальной
Андрей Рублёв мне начертал,
Чтоб в этой жизни труд печальный
Благословеньем Божьим стал»
Лирический герой совершает своё восхождение, всматриваясь в Образ не Троицы, а Матери Божией, но это неважно. И финальные строки, приведённые выше, очевидно, вершина восхождения, после которой – приобщение к Вечности.
И, видимо, относятся эти строки в полной мере и к самому поэту!
Да и название книги «Костёр», наверное, символ «горения к небесам», как писал философ – князь Е.Н.Трубецкой, особенно ощутимо в стихотворении, посвящённом Святому иконописцу.
А если рассматривать шире и глубже,