– Его перстень с черным бриллиантом.
– Перстень тянет не меньше десяти штук зеленых…
– Хорошо, мы его у тебя купим.
– Сто штук зеленых.
– Ты же только что сказала десять.
– Десять перстень. Девяносто за мое хорошее к вам отношение. Не забыл про бумажку с тремя подписями? Она того стоит.
– У нас нет столько денег.
– Я согласна на бережок.
– Какой бережок?
– Двенадцать участков от Щеглов до Глухова, что ты зацепил под дачки для себя и вашей своры.
– Откуда ты знаешь?
– От Кащеева.
– Он погиб в Америке?
Мака снова расхохоталась:
– Он никуда не уезжал.
Чиновник побледнел и почувствовал, как его левая штанина становится влажной и теплой.
Мака брезгливо поморщилась:
– Все-таки обделался?
Губы гостя задрожали:
– Он здесь?
– Не трясись, в доме его нет. – И она снова окликнула телохранителя: – Трофим, выведи мужика, усади в такси и заплати шоферу. Вернешься, примешь душ.
Вячеслав Антонович ехал домой, и в его виске бились вместе с пульсом одно слово «ОБОШЛОСЬ!» Он не помнил, как вышел из машины, как поднялся на второй этаж, как вошел в дверь. Три болонки заливистым лаем встретили хозяина. Мадам Стеколкина, флегматичная крупная дама, безразлично оглядела мужа:
– Опять пьяный?
– Почти трезвый, только описался. Дай мне переодеться и оставь в покое.
– Скотина. – Беззлобно бросила женщина и уплыла за пижамой. Вячеслав Антонович задержался в прихожей, поднял собачек на руки, поцеловал их мокрые холодные носы, тихо сообщил зверюшкам:
– Мои дорогие собачки, ваш хозяин пока жив, а вот жив ли другой дядя, или его усыпили, еще предстоит выяснить. – И засеменил в ванную.
Они лежали на своем супружеском ложе, и обоим не верилось, что все позади. Таня смотрела в потолок и чему-то улыбалась. Внезапно улыбаться перестала и повела носом:
– Курил сегодня?
– Нет, что ты.
– Врешь. От тебя пахнет.
– Тогда зачем спрашиваешь?
– Потому что ты обещал.
– Сама знаешь, что пришлось пережить…
Они снова долго лежали молча.
– Ты счастлив? – Татьяна погладила мужа по волосам и погасила свет.
– Не знаю, Танечка. Почему-то пусто внутри. И особой радости, так сказать, нет. – Ответил Постников, взял руку жены в свои руки и поцеловал: – Спасибо тебе за все.
– Ты сам все сделал.
– Нет. Без тебя, мамы Руфы и Олега я бы не выдержал.
– Друзья у тебя настоящие. А радости нет, потому что устал. Слишком много нервов потратил. Спи.
– Не могу. Еще не отошел.
– Тогда давай поговорим. Что тебя беспокоит?
– Обидно, что работа стоит. Неделя потрачена, так сказать, впустую….
– Не кокетничай, Тихон. Эта неделя показала, что люди одобряют твою деятельность и доверяют тебе. А это дорогого стоит. Я горжусь тобой.
– Танюш,