– Держи. То еще дерьмо.
Она хихикает и, взяв хлеб, показывает пальцами:
– Потому что ты ешь неправильно. Смотри, как надо.
Лил макает сухой хлеб в свою чашку с водой. Половина, конечно же, тут же падает в чашку (это ведь не горячая вода) но часть хлеба все же делается мягче и Лили без проблем его кусает.
– На вид стало еще хуже – невозмутимо замечаю я и берусь за свою консерву.
…Я, как всегда, сижу у окна с винтовкой, как опять вижу рыжий силуэт, подходящий к моей калитке.
Да, она точно не понимает по-хорошему. Даже суток не прошло.
Едва расцвело.
Щелкаю затвором.
Прости, Марк, но твоя дочь сама виновата. Я дважды ее предупреждал. От нее слишком много опасности. Она привлекает внимание к моему дому. Человек, так часто шатающийся в чужой дом – неизменно привлечет любопытство не столько к себе, сколько к этому дому.
Это вопрос выживания.
Бдительность. Осторожность. Недоверие. Готовность убить.
Я спускаюсь вниз, потому что ее силуэт опять скрывается на моем крыльце. Жду ее возле черного входа, как всегда, но тут слышу звон с парадной двери.
Что она задумала?
Шагая по отметкам, бесшумно переставляю ноги. Гляжу в глазок – стоит. На ее спине ранец.
Я открываю дверь и нацеливаю на нее винтовку. Видимо, в этот раз она видит, что я не шутки шучу, потому что тут же машет головой и снимает ранец. Расстегивает и показывает мне.
Я хмурюсь.
Внутри битком всякого добра. Пистолет, магазины, патроны, револьвер.. Я и не знал, что у Марка столько оружия. Плюс ко всему ножи, гаечный ключ, складной ножик. Еще какая-та дребедень.
Я секунду думаю, после чего оглядываю улицу и быстро запихиваю Лили в дом. Закрываю за ней дверь. Гляжу в глазок, чтобы убедиться, что никто нас не увидел, а если и увидел – то ничего не делает.
Вроде пусто.
Оборачиваюсь к ней.
– Отдаешь мне это? Зачем?
Мотает головой. Быстро даю ей лист и жду. Выясняется, что она притащила сюда все добро отца, чтобы выменять его на еду. Но естественно, девчонка не дура и за все это хочет не один пакет сухого молока. А жаль. Было бы проще если бы ей было лет 6, и тогда бы можно было без проблем запудрить ей мозги.
Но будь ей лет 6 – она бы и не додумалась выменивать у меня оружие на еду.
С одной стороны – оружие мне нужно. С другой стороны – если отдам ей столько еды, то очень скоро придется вылазить на улицу. А там уже далеко не факт, что это оружие сохранит мне жизнь.
– Беру половину – говорю я – и даю за половину. Остальное можешь забирать.
Лили берет лист и дописывает:
– Отдам все за половину, если разрешите остаться хотя бы на пару дней. Пожалуйста. Мне страшно. Родители