«Вот тебе и конструктор!» – дивился Гоблинович, думая о плане Хельмимиры.
– Начинайте! – приказала мундиморийка.
Из-за того, что «Фёдор Михалыч» шёл замыкающим, наблюдать рокировку было невозможно. Склонившись над переговорной панелью, Хельмимира контролировала процесс по радиосвязи. Наконец, все пассажиры «Айзека» оказались на других судах; тогда Хельмимира спросила, готовы ли орудия… Ответ был положительный, и Хельмимира приказала начинать операцию. «Айзек» не мог долго принимать на себя огонь – однако это обеспечило бы прорыв хоть какой-то части партизанского флота.
Иннокентий почувствовал, как «Фёдор Михалыч» тронулся с места. Елдыринец видел, что изображение на главном экране охватывало десяток аппаратов, которые шли впереди. «А что, если военных там вдруг не окажется? – представил себе Гоблинович. – Жерло, однако, меня намного меньше испугало…»
На мониторе показался кусок тёмного пространства, окружённый сияющим кольцом. В какой-то момент Иннокентий заметил, что впереди почти не осталось кораблей.
– Орудия на полную мощность! – приказала Хельмимира. – Готовимся выйти из гейзера!
Увидев первую вспышку, Иннокентий содрогнулся. За ней последовали вторая и третья… Впрочем, космические сражения представлялись ему намного более зрелищными. «Фёдор Михалыч» прибавил ходу, и гейзер начал стремительно приближаться. Показался остов разрушенного «Айзека», за которым прятались несколько кораблей. Это были те, кто обстреливал вражеский флот, чтобы дать уйти остальным… Сердце Иннокентия ёкнуло, и философствовать расхотелось.
Он посмотрел на Бабельянца. Старик, осунувшись, продолжал обнимать коробку. Почувствовав на себе взгляд, он поднял уставшие глаза. Надежда на то, что оба они останутся невредимы, таяла с каждой секундой.
– Мадам! – неожиданно для себя произнёс Гоблинович. – Позвольте кое-что вам сообщить…
Обернувшись, Хельмимира посмотрела в его сторону. Всё это время она пристально следила за радарами и отдавала короткие указания; кто-то из её подчинённых предложил ей эвакуироваться, на что она ответила неохотным «будет видно». Теперь она казалась Иннокентию особенно постаревшей: черты её лица приобрели болезненную остроту. В какую-то секунду Гоблинович подумал, что она уже не боится смерти.
– Чего тебе? – резко спросила Хельмимира.
– Мадам, – заговорил Иннокентий, пытаясь овладеть собой, – вы, кажется, спрашивали, что позволило нашему кораблю двигаться с огромной скоростью…
Взгляд Хельмимиры мгновенно оживился. Разомкнув руки на груди, она быстро повернулась к Иннокентию.
– Говори, – произнесла Хельмимира.
– Так вот, – продолжал Гоблинович, – технология прямо у деда в коробке. Если хотите выжить и спасти своих людей – добавьте её в топливный бак.
Не говоря ни слова, Хельмимира приблизилась к Бабельянцу, взяла коробку и открыла её. Однако, увидев содержимое, мундиморийка тут же захлопнула