Подойдя к Костасу, немедленно вытянувшемуся перед ними по стойке смирно, мужчины прервали на полуслове оживленный разговор. Улыбнувшись парню, Алекс скомандовал по-гречески: «Караул, вольно!».
Костас радостно рассмеялся и уважительно поздоровался с владельцем виллы и священником.
– Давно стоишь? – оглянувшись по сторонам, сочувственно поинтересовался Алекс у юноши по-английски.
Тот, покачав головой, едва только открыл рот, но не успел ответить, как его перебили.
– Давно, давно, босс! Что вы его слушаете? Разве он скажет? Постесняется! – звонкой скороговоркой раздался с верхней ступеньки голос Катерины, немедленно высунувшейся из-за дверей. – Ой, босс, уже больше двух часов стоит! Народ-то все идет и идет: приучили, что вкусно и недорого! Я ему говорю: давай вместо тебя постою – так он ни в какую! До чего же упрям! Прямо как осел моей греческой бабушки: тот, бывало, тоже встанет, упрется – и ни в какую, как ты его ни уговаривай!
Смутившийся Костас – еще хорошо, что в вечернем полумраке не видно краски на лице! – из-за спины сердито погрозил кулаком будущей невесте, но при священнике сдержался, ничего не сказал.
– Я смотрю, не я один не успеваю слова вставить, – добродушно хмыкнув, заметил Смолев и продолжил по-английски. – А вообще, Катерина дело говорит. Раз в два часа смена караула – это нормально. Ты свою смену честно отстоял. Значит так, молодежь, шагом марш в зал! Сейчас начнется все самое важное, и вы оба должны быть за столом вместе со всеми гостями! Сюда, ко входу, пришлем одного из официантов, потом и его сменим. Все, заходим, заходим! Прошу вас, отец Спиридон, – переходя на греческий, обратился он к священнику, пропуская его вперед. – Я уверен, что нас с вами уже заждались…
Тот с благодарностью улыбнулся, кивнул и прошел в открытую дверь, которую придерживала довольная Катерина. За священником прошел и Смолев, замыкал процессию Костас, тоже улыбавшийся во весь рот.
Таверна внутри представляла собой празднично украшенное просторное прямоугольное помещение, у одной стены которого сегодня стоял длинный стол, заполненный гостями. Свободное пространство перед столом было оставлено для танцев.
В дальнем правом углу виднелась барная стойка, здесь же был вход на кухню, а слева, ближе к праздничному столу, – небольшая сцена, на которой разместился квартет местных музыкантов: гитара, бузуки, бузули и цабуна13. В тот момент, когда Смолев и отец Спиридон зашли в зал, они как раз доигрывали популярную народную песню «Псаропула»14
«Уходит в бескрайнее море рыбацкая лодка, а на ней горстка смельчаков, – хрипловатым баритоном выводил гитарист и под струнный аккомпанемент ему вторила мелодичным голосом волынка. – Горстка смельчаков, ловцов губки и жемчуга. На берегу их ждут. Удачи вам, смельчаки! Возвращайтесь к родным берегам!»
Под