– Стой! – рявкнул я. – С каким это, к свиньям собачьим, мужем? Девочке только четырнадцать!
– Это в Реальности, – спокойно парировал Спириус. – А тут ей уже двадцать два. И она год замужем.
– Вы тут что, охренели до полной бессознательности? И какая сволочь их поженила?
– Я, – скромно ответил Спириус.
Мой кулак вылетел вперед рефлекторно. Через секунду уже не кулак, а я сам летел кубарем в направлении кустов. Когда я поднял голову и выплюнул изо рта первую горсть песка, мимо меня прокатилась Женькина тушка и врезалась головой в заросли колючек. Вытаскивая из своей короткой шевелюры зеленые насаждения, мой друг глубокомысленно заметил:
– Это ничего, друган. В Реальности сочтемся.
А Спириус даже ухом не повел. Как сидел вполоборота к нам, так и продолжил восседать со своим непробиваемым «покерфэйсом». Он зашвырнул нас, как два брелока от машины, одним движением плеча, не поднимаясь с места. Тогда я впервые понял, что здесь значит сорок первый левел.
– Я понимаю ваши эмоции. Первый день в Мидгарде, и одно потрясение за другим. Дело в том, что ваша дочь тут уже почти год. В теле роскошной молодой красавицы и отнюдь не нимфетки. Они с Полонием начали встречаться где-то месяцев семь назад. Когда я узнал ее физиологический возраст в реале, они были вместе больше трех месяцев. Что мне оставалось делать? Девица вполне могла начать… э-э-э… слишком бурную жизнь, будучи неопытной и по-детски любопытной. Вот я их и поженил. Закрепив, так сказать, ее статус и связав с более опытным и мудрым Игроком. И ни разу об этом не пожалел. Уверен, что на моем месте вы предприняли бы в точности такие же шаги.
– Понятно. А физиологический возраст этого радиоактивного можно узнать? Пятьдесят? Шестьдесят?
– Сорок девять.
– Один хрен. Хорошо у вас тут старички устроились! И ноги в тепле, и остальное тоже…
– Зря вы так. Он погиб, защищая свою жену и вашу дочь.
Я оторопел. Встал, отряхнулся и уселся на свое место. Рядом плюхнулся весь взъерошенный, как дикобраз, от кратковременной экскурсии в джунгли Женька.
– В смысле, совсем погиб?
Спириус терпеливо качнул головой.
– Нет, не совсем. Я же объяснял, что, умирая в Мидгарде, люди перерождаются. Падешь от более сильного – наверняка возродишься человеком, примешь смерть от равного – проснешься могучим монстром, от более слабого – откинут назад до какой-нибудь мелочи. Полоний стал химерой. Накопит опыта и через пару месяцев вернет человеческий облик. От него мы и узнали, что произошло в Баркиде с нашими ребятами. Они напоролись на береговую стражу, была схватка, наши прикончили противников и прорвались вглубь острова. Но у одного из поверженных Игроков с собой был питомец. Птица, которая вернулась и доложила на заставе о стычке. Наших окружили в предместьях города. Полоний рубился до последнего, даже прикончил пару баркидцев, но сам не уцелел. Их, по его словам, упорно