Однако царь Пётр дорожил не только немцами, но также чухнами и латышами. Ливонские туземцы, хотя и представлялись в глазах европейцев необразованными, были не менее культурны тогдашних народов в России. Из ста семей, отправленных Шереметевым в Россию из-под Мариенбурга, было до четырехсот душ, которые, по данным Шереметева, «умеют оные топором, оные иные художники для Азовской посылки годятся».
Шереметев отправлял всех пленных в августе 1702 года в Москву в распоряжение Тихона Никитича Стрешнева. Вместе с другими был отправлен в Москву и Глюк. Петру было знакомо имя Глюка, и он был доволен, что в его власти находился человек, способный, хотя бы и против собственной воли, приносить пользу русскому народу.
В Москве пастор был помещен в Немецкой слободе. 4 марта 1703 года царь по указу пожаловал ему годичного содержания три тысячи рублей и повелел открыть в Москве школу для детей разночинцев, предоставляя выбор учителей по разным предметам преподавания на его усмотрение.
Глюк набрал шестерых, чтобы преподавать в новой школе философию, географию, риторику, языки латинский, французский и немецкий, а также начала греческого и еврейского. Учителя были немцами, за исключением двух французов. Сам Глюк, основательно изучивший русский язык, занялся составлением руководств и переводов.
Он перевел Св. Писание, Новый Завет, лютеранский катехизис и написал по-русски молитвослов в рифмованных стихах, составил vestibulum (словарь русского, немецкого, латинского и французского языков), а также перевел из Коменя «Janua linguaram», «Orbis pictus» и составил учебник географии с посвящением царевичу Алексею Петровичу и приглашением к российским законам.
Русский язык, которым писал Глюк, состоял из смеси народной русской речи со славяно-церковной. Он достаточно хорошо изучил славянскую речь, но не дошел до понимания грани между славяно-церковным и народно-русским наречиями. Для школы ему отвели помещение на Покровке, в доме Нарышкиных. Полезная деятельность Глюка продолжалась до его кончины в 1705 году, но он оставил после себя многочисленное семейство.
Пётр I вообще покровительствовал всякой умственной деятельности, но не смог найти в Глюке подходящего деятеля в сфере того образования, которое хотел распространить в России. Царь был реалистом, и для планов его реформ не мог стать исполнителем пастор-немец с латинскими школами для массы простого народа. Петру нужны были в России сведущие моряки, инженеры, техники, а не филологи и эллинисты.
Иная судьба выпала на долю служанки Марты. Когда она находилась у Шереметева, приехал Александр Меншиков и, увидев Марту, изъявил желание взять ее к себе. Шереметев неохотно, но уступил ему пленницу, не удержавшись при этом от грубых слов. Не уступить первому любимцу царя и самому могущественному человеку в России он не посмел. Меншиков отправил