Просвещенный анжуец над страхами купца и епископа просто посмеялся. И смеялся он до тех пор, пока эти самые оборотни не хлынули серым потоком на пристань города Любека. Произошло это на исходе дня, когда мирные обыватели потянулись с торга домой, дабы скоротать летнюю ночь под родным кровом. Шевалье де Лаваль задержался у хранилища зерна, принимая от купца Беляя последнюю партию. Городские ворота еще не успели закрыть, и это прискорбное для Любека обстоятельство оказалось спасительным для Герхарда. Счастье еще, что Герхард отправился на пристань верхом. Конский мах оказался шире человеческого шага, и он попал в город раньше, чем туда ворвались закованные в сталь воины. Кнехты, стоящие на воротах, были убиты раньше, чем успели повернуть колесо. Мост, переброшенный через ров, даже не дрогнул. Дубовые створки так и остались распахнутыми настежь. Лаваль увидел среди окольчуженных спин волчьи шкуры и невольно содрогнулся от подступившего страха. Он все-таки успел укрыться в цитадели, где остановился на постой предусмотрительный Дитмар. Впрочем, епископ Гевельбергский оказался не только предусмотрительным, но и очень упрямым человеком. Потеряв в одночасье город, он пытался сохранить цитадель, куда было свезено оружие и доспехи, закупленные для похода, и хранились немалые деньги, которые епископ не успел потратить. На стены своего убежища Дитмар поднялся вооруженный не только крестом, но и мечом. Судя по всему, епископ собирался личным примером вдохновить перепуганных внезапным вторжением рыцарей и кнехтов. В Любеке, насколько мог видеть Герхард, шла резня. Руги, видимо, хорошо знали город, поскольку первым делом бросились к казармам, где предавались отдыху сотни пехотинцев. Десятка два рыцарей, успевших сесть на коней, попытались остановить железную лавину, но были размазаны по деревянной мостовой в мгновение ока.
– Вот уж действительно – демоны, – криво усмехнулся Лаваль, кося глазами на мрачного Дитмара.
К удивлению Герхарда, руги легко преодолели неглубокий ров, окружающий цитадель, и без раздумий пошли на приступ ее стен, не имея даже штурмовых лестниц. Зато в руках у них были топоры, которые со свистом вонзились в потемневшие бревна. И по этим топорам, как по ступеням ринулись наверх люди с волчьими шкурами на плечах. В наступивших вечерних сумерках они вполне могли сойти за хищников, устремившихся за добычей. Во всяком случае, перепуганные кнехты густой толпой ринулись вниз с галерей по скрипучим деревянным лестницам. Ни призывы Дитмара, ни ругань Герхарда не смогли их остановить. Лавалю ничего другого не оставалось, как подтолкнуть мешкающего епископа и обнажить меч, дабы встретить опасность лицом к лицу. С большим трудом ему удалось перехватить