Гитлер быстро пошел по узкой дорожке, для маскировки присыпанной сверху свежими листьями и хвоей. Благодаря этому с воздуха все дорожки ставки были абсолютно невидимы. Для той же цели по всей территории «Вервольфа» были посажены сотни деревьев и тысячи кустов.
Внезапно фюрер, резко оглянувшись, направился прямо навстречу к ближайшему эсэсовцу. Тот не успел среагировать, и через несколько секунд оказался перед Гитлером на расстоянии десятка шагов.
– Если вы так боитесь остаться один, то идите и охраняйте себя сами! – гневно крикнул ему Гитлер. – Я не нанимался вас охранять!
Круто, по-военному развернулся и еще быстрее продолжил «неторопливую прогулку».
Охрана исчезла из виду, и только длинные черные тени на земле то тут, то там, теперь выдавали ее присутствие.
На пути к резиденции штаба оперативного руководства вермахта Гитлер заметил в небе набирающий высоту немецкий самолет. Вот он достиг заданной отметки, слегка накренился на одно крыло и устремился на запад.
Фюрер глянул на часы: все точно! Как раз в это время с аэродрома около ставки специальным рейсом будет теперь ежедневно вылетать самолет на Берлин. Через четыре часа он приземлится на военном аэродроме столицы рейха.
Точно так же со вчерашнего дня между Берлином и ставкой действует постоянная транспортная челночная связь. Раз в сутки с берлинского вокзала Шарлоттенбург ровно в 19 часов 51 минуту будет отправляться литерный поезд, чтобы в 6 часов 45 минут, миновав без остановок Варшаву, Брест, Ковель, Ровно и Бердичев, прибыть в Винницу. А поздно вечером из Винницы выйдет другой литерный, который будут ждать на Силезском вокзале Берлина.
– Маятник Фуко! – загадочно прошептал фюрер, глядя на самолет.
Гитлер никак не мог вспомнить: то ли он видел этот странный прибор в оккупированном Париже, то ли о нем ему рассказал всезнающий Шпеер.
На мгновенье ему показалось, что маятник Фуко не имеет никакого отношения к регулярным челночным рейсам между Винницей и Берлином. Но уже в следующую секунду все сомнения были отброшены прочь! «В эту голову – фюрер самодовольно постучал средним пальцем правой руки по собственному черепу – ничто не приходит просто так!»
Как всякий, абсолютно непоследовательный и необязательный человек, Гитлер благоговел перед точностью и неотвратимостью исторических поступков и событий. «А маятник – пусть даже и Фуко! – разве это не эталон бессмертной неизбежности, начала и конца, жизни и смерти, победы и поражения?»
Шальная мысль о неизбежном поражении после стольких побед, Гитлеру категорически не понравилась. Он чуть было не сосредоточился на ней, но налетевший невесть откуда рой мух и комаров отвлек его от этого пренеприятного и отнюдь небезопасного занятия.
Глава 9
В штабе оперативного