– Руби его, – ненавидящим голосом сказал Меломан. – Руби его, Димка.
– Что с Мальком? – спросил я сквозь зубы.
– Кровь хлещет. Он по сонной артерии бил…
Я вскинул меч. Противник мой отличался нечеловеческой ловкостью, но, когда у тебя в руке метровый клинок, это уравнивает шансы, если не сказать больше.
Капюшон качнулся, и тонкий шипящий голос произнес:
– Прошу передумать… Ваше решение неверно…
Меч сделался тяжелым, словно отлитым из свинца.
Запинаясь, глотая слова, я спросил:
– Вы… ты… умеешь? Говорить?
– Я старший знаток речи. Ваш товарищ убит не мной.
Плащ раздвинулся, тонкая… нет, не рука, лапа, обтянутая сухой морщинистой кожей, с когтями на длинных гибких пальцах, указала на неподвижное тело убитого Меломаном пришельца.
– Он механик. Не способен менять поведение. Погиб. Низший уровень приспособления.
– А ты способен? – задыхаясь от ненависти, спросил я. Отступил на пару шагов, наклонился над Мальком…
Глубокая рваная рана шла по лицу. Еще две раны, узкие, словно от ударов кинжалом, были на шее – слева и справа. Я подумал, что нанести такую тройную рану можно, только имея два противостоящих пальца на руке. А крови оказалось совсем мало. Сквозь решетчатый пол она стекала вниз.
– Сними капюшон, мразь! – закричал я. Мне вдруг стали очень важными эти последние слова Игорька. – Сними!
– Не возмущайтесь, – без всяких эмоций сказал инопланетянин. – Я снимаю.
Плотная материя зашуршала, когда он развел руки, сбрасывая накидку. Меломан охнул и, присев на корточки, с такой энергией рванул свой меч, что сразу вытащил его из убитого.
На человека инопланетянин походил лишь отдаленно. Ноги у него оказались просто тощими, перевитыми буграми сухожилий. Коленки сгибались назад! Тело покрывало что-то похожее на сбитую клочьями шерсть. Маленькую, выступающую прямо из плеч голову покрывали такие же космы… И вдруг я понял: это не шерсть.
Это перья.
Круглые, покрытые дрожащей студенистой пленкой глаза следили за моими движениями. Вертикальная щель посреди лица инопланетянина разошлась на несколько сантиметров, выступающие из-под перьев роговые пластинки задергались вверх-вниз. Это не было угрозой – жалкий рудиментарный клюв не мог служить оружием. «Знаток речи» готовился говорить.
– Я выполнил ваше желание. Можно надеть обратно? Холодно.
Я кивнул. На разговор не было сил. Кошмарный облик человеко-птицы лишал меня остатков сил. Хорошо, что он не понимал этого. Инопланетянин. Человек-птица… Птица?
– Ты можешь летать? – спросил я.
– Нет. Утраченное умение.
– Игорь, – сказал я, не отрывая глаз от пришельца. – Позови ребят, они должны быть внизу.
Меломан понял, прошел к открывающемуся на замерзшее море отверстию туннеля. Встал рядом с прожектором, нагнулся вниз. Махнул