Я забрал у Тома калькулятор, переходящий из рук в руки, словно игрушка. Я пересчитывал цифры снова и снова. Определив точную длину меча – девяносто три сантиметра, я перемерил несколько комнат.
Цифры сходились. А вот линии на схеме замка – нет.
Я понял, в чем дело, поздно вечером. Но к Крису решил пойти наутро: мне очень хотелось спать, а разговор предстоял долгий. По натуре я, наверное, жаворонок – мне трудно не спать допоздна, зато встаю я рано. Ну а в это утро поднялся еще затемно, часов в пять.
Ночь – время открытий. Я окончательно убедился в этом, подойдя к комнате Криса. Тихий, но отчетливый шепот остановил меня на пороге, возле плохо прикрытой двери. Я узнал голос, и сердце растерянно заколотилось.
Ритка.
Можно было уйти. Даже нужно было. Но я растерялся. Мне стало жарко, и ноги сделались ватными. А в голове вертелась одна-единственная мысль: какой же я глупец, не лучше Малька.
– Крис, хороший мой, – прорывался сквозь тонкую дверь Риткин голос. – Мы все делали правильно, никто не виноват… Ну зачем ты так?
– Я мог догадаться. Я должен был догадаться. – Голос у Криса оставался твердым, как всегда. Но едва уловимой тенью мелькало в нем сомнение. Словно наш командир просил: поспорьте же со мной! переубедите!
– Ничего страшного и не случилось. С нами, во всяком случае.
– Сержан… И Лерка с Олей.
– Вспомни хотя бы месяц, когда на острове никто не умирал. При чем тут Конфедерация? А Оля уже почти в порядке.
На секунду наступила тишина. Надо было уходить, но теперь я боялся, что они меня услышат.
– Хватит об этом, Крис. Скоро начнет светать. Ты устал.
– Подожди, Рита. Еще немного… поутомляй меня.
Ритка засмеялась странным, незнакомым смехом и сказала:
– Слушаюсь, мой командир…
– Если так… хорошо?
– Да… да.
– Принцесса моя…
Я уходил. Я пятился в темноту, от этих голосов, от едва уловимого шороха. От двух взрослых людей, которые притворяются детьми, чтобы легче было настоящим детям.
– Я не могу без тебя, – вздрагивающим, незнакомым голосом сказала Ритка – Не умирай, ладно? Не лезь в драки Крис… Крис…
Она замолчала. И вдруг слабо, сдавленно застонала. Почему? Разве бывает больно… от этого?
Я отступал все дальше и дальше. Уже не слышны были слова, растворился в темноте шорох. Сейчас я забьюсь в свою комнатку, укроюсь одеялом и усну. Постараюсь уснуть…
Дурацкий деревянный меч зацепился за ногу. Взмахнув руками, словно за воздух можно было ухватиться, я полетел на пол. И услышал, как глухо хлопнул о камень деревянный клинок.
Крис распахнул дверь через две-три секунды, я еще сидел, упираясь ладонями в пол. Силуэт его четко вычертился в сером проеме – окна этой комнаты выходили