Выставленная напоказ.
– Что это? – кричу я, прежде чем успеваю себя остановить.
– Твоя работа, как мне сказали, – отвечает Асель.
– Эта булава крадет дыхание окружающих врагов! Она может убить, даже не прикасаясь к противнику, и все же ее повесили над каминной полкой, как… как… украшение!
Как только слова вылетают из моего рта, опомнившись, я в панике поворачиваюсь к Аселю. Он расскажет все отцу, и я буду…
Он начинает смеяться. Затем, как будто найдя меня интересной, поворачивается ко мне всем телом.
– Неужели ты думала, что мой отец собирается взять ее в бой? Вести войну против недругов моего другого отца?
Я смотрю в пол, но не могу сдержать улыбки.
– Может быть. Или просто угрожающе носить ее на тот случай, если кто-то захочет поступить плохо по отношению к губернатору.
– Боюсь, твое оружие всего лишь заявление и, возможно, отличное начало разговора, когда приедут другие политики.
– Заявление?
– Тот, кто владеет этой булавой, владеет большим богатством, – говорит Асель глубоким насмешливым тоном.
Я снова смеюсь и набираюсь смелости поднять глаза.
– Значит, ты не станешь болтать обо мне?
– А зачем?
– О моей вспышке по поводу места упокоения булавы.
– Вовсе нет. Однако мне кажется странным, что тебя волнует, где в конце концов окажется оружие. Тебе же все равно заплатили, да?
– Да, но…
Асель делает шаг вперед, показывая, что его действительно интересует ответ.
– Но?
– Я хочу сделать мир безопаснее. Мое оружие должно делать это.
– Но не в том случае, если оно висит на стене.
– Вот именно.
Асель задумчиво поджимает губы.
– Если пообещаю использовать ее, когда кто-нибудь вломится в дом, это сделает тебя счастливой?
– Да, вполне, – шучу я в ответ.
– Тогда я обещаю, – говорит он, делая еще один шаг вперед.
В одно мгновение я осознаю сразу несколько вещей. Во-первых, я снова сгорбилась, потому что наши с Аселем глаза находятся на одном уровне. Во-вторых, он гораздо ближе, чем я думала: достаточно близко, чтобы дотронуться. И в-третьих, мои действия, возможно, были расценены как флирт, когда на самом деле все, что я пыталась сделать, – это выжить во время разговора.
Поджимая губы, он наклоняется вперед.
Я делаю шаг назад и выпрямляюсь во весь рост.
– Что ты делаешь?
– Пытаюсь облегчить для тебя ситуацию с булавой.
О нет. Что же мне делать? Убежать? Или сказать что-нибудь? Что кажется менее неловким в данный момент?
– Спасибо, но нет, – говорю я и тут же хочу дать себе же пощечину. Как глупо говорить подобное тому, кто пытается тебя поцеловать. Но что еще можно сказать? Раньше меня никто не пытался поцеловать.