Высокие ставки. Дик Фрэнсис

стоит у ограды.

      – И она вас познакомила?

      – Она согласилась, что идея великолепная.

      Ну, еще бы…

      – И мы забрали Джорджа, и она познакомила нас с этим милым Дженсером Мэйзом. И он предлагает нам куда более высокие ставки, чем на тотализаторе! – торжествующе закончила она.

      Джордж Вайн закивал.

      – Вся беда в том, что теперь она ставит больше, чем раньше, – сказал он. – Вы же знаете этих женщин…

      – Джордж, солнышко! – воскликнула она с нежным упреком.

      – Да-да, милая, ты знаешь, что делаешь.

      – Что толку возиться с мелочью? – с улыбкой сказала она. – Так много не выиграешь.

      Он ласково похлопал ее по плечу и сказал мне как мужчина мужчине:

      – Когда приходят счета от Дженсера Мэйза, то, если она выиграла, она забирает выигрыш, а если проиграла, то плачу я.

      Поппет безмятежно улыбнулась.

      – Джордж, солнышко, ты такой лапусик!

      – А что бывает чаще? – поинтересовался я. – Выигрыши или проигрыши?

      Поппет поморщилась.

      – Фи, мистер Скотт, какой нескромный вопрос!

      На следующее утро, в десять ноль-ноль, я заехал за Элли в Хэмпстед.

      Я впервые видел ее при дневном свете. День был мерзкий, но Элли сияла. Я подошел к ее двери с большим черным зонтиком, защищаясь от косого дождя со снегом. Она открыла мне уже одетая в аккуратный белый плащ и черные сапожки по колено. Ее волосы были блестящими и расчесанными после мытья, а ее румянец не имел ничего общего с косметикой.

      Я галантно чмокнул ее в щечку. От нее пахло живыми цветами и туалетным мылом.

      – С добрым утром, – сказал я.

      Она хихикнула.

      – Вы, англичане, такие чопорные!