«А мне-то что ж?» – спрашивает волк. – «А тебе, – говорит св. Егорий, – вон на дубу сидит!» Сказал и уехал на своем коне. А волк сел под дубом, – сидит, а сам кверху – на пастуха – смотрит да зубами щелкает. Сидит волк день, сидит серый другой день, – все ждет, что слезет пастух, – ждет-подождет, а тот не слезает, не хочет волку в зубы попасть. Пустился на хитрость серый: взял – схоронился в кусты. Посидел-посидел пастух на дубу, пронял беднягу голод; огляделся он по сторонам – нигде не видать волка: слез и – бежать со всех ног. А волк – тут как тут: выскочил из своей засады, кинулся на пастуха, тому на этом месте и смерть пришла…
Пахарь-народ, поручая заботам св. Георгия Победоносца свои стада, обращается к его крепкому заступничеству – и приступая к весенним земледельческим работам. С Егорья-вешнего запахивает и ленивая соха. Так и слывет, например, в нижегородской округе двадцать третий день апреля – пролетнего месяца – за «Егорья-лениву-соху». По всей народной Руси служатся-поются в Егорьев день молебны на пашнях, а где и не служатся – так возносится к небу простодушная молитва поселыцины-деревенщины, молитва о святом заступничестве Егорья-Юрия. «Он начинает работу, к его (зимнему) дню работа у мужика и приканчивается»…
Многое-множество сказаний ходит по славянскому миру о святом Победоносце, и все-то они, эти сказания, доходят отголосками до народной Руси. Во всех них встает он богатырем-чудотворцем, верным-надежным заступником бедного трудового люда.
«По колена ноги (у него) в чистом серебре,
По локоть руки в красном золоте,
Голова у Егорья вся жемчужная,
Во лбу-то солнце, в тылу-то месяц,
По косицам звезды перехожая»…
Деревенские погодоведы накопили в своей памяти немало всяких примет, относящихся к весеннему Егорьеву дню. Если в этот день будет кропить небо дождем грудь земли-кормилицы, то, – говорит народ, – это сулит «скоту легкий год» (по белорусской примете – частые гречи). Если пойдет «на Юрья» крупа, будет богатый урожай