Впрочем, очень скоро ситуация кардинальным образом изменилась и начался процесс эволюции политической линии «Мусавата» от исламизма в сторону национальных идей. Это было связано, прежде всего, с деятельностью М.Э. Расулзаде. В молодости он был одним из основателей азербайджанской социал-демократической организации «Гуммет». Но очень быстро М.Э. Расулзаде разочаровался в марксистской идеологии, основанной на классовом подходе к событиям и процессам. В 1908 г., опасаясь преследований царских властей, он эмигрировал в Иран, где принимал активное участие в национально-освободительной борьбе южных азербайджанцев против шахского режима. Царское правительство, озабоченное деятельностью М.Э. Расулзаде в Иране, потребовано от иранских властей его ареста, что вынудило его уехать в Турцию, Здесь он впервые близко познакомился с младотурками и их идеями, что сыграло решающую роль в окончательном становлении его политического мировоззрения.
Воспользовавшись амнистией по случаю трехсотлетия романовской династии, М.Э. Расулзаде в 1913 году возвращается из вынужденной эмиграции на родину и вступает в партию «Мусават». Очень скоро он становится главным идеологом и лидером «Мусавата».
Своими теоретическими работами, написанными в эти годы, М.Э. Расулзаде во многом способствовал трансформации идеологии «Мусавата». Одной из его значительных работ того периода является серия статей под общим названием «Национальное бытие», опубликованных в 1914 г. на страницах журнала «Дирилик». В них М.Э. Расулзаде отвергает отождествление религиозной и национальной общностей, понятий «умма» и «миллет» (нация). Проводя между ними четкую грань, он подчеркивает, что «умма» означает объединение всех мусульман мира, независимо от их этнической и культурной принадлежности, т.е. религиозную общность, в то время как понятие «миллет» представляет собой общность людей, основанной не только на единстве религии, но и языка, культуры, традиций и истории. Примечательно, что М.Э. Расулзаде считал религию лишь одним из признаков нации, причем, не самым основным. По его мнению, главным этноопределяющим признаком являлся язык. Он отмечал, что нация на восемьдесят процентов зиждется на языковой общности.77 Следует указать, что в этот период М.Э. Расулзаде не смог еще окончательно принять идеи самобытности азербайджанской нации и считал азербайджанцев одной из многочисленных ветвей единой тюркской нации.
Тем не менее своими теоретическими работами, написанными накануне февраля 1917 г., М.Э. Расулзаде подвел национальную основу