Вокруг был хаос. Полицейские то и дело сновали из угла в угол, выкрикивая поручения и обрывки информации, а среди их голосов, громких и отчетливых в моменты затишья, когда они затихали, четко слышалось шепотом сказанное слово.
Антицерковники.
Но Асмер не обращал на это внимания. Он думал о другом. О том, что случилось какими-то пятью минутами ранее. О разговоре с комиссаром.
Когда Асмер ехал в участок, он думал о том, как посвятить главу полиции в свои подозрения в причастности Церквей к убийству Арне Кристенсена, однако в момент, когда мог об этом рассказать, что-то помешало ему, застряло в горле, не давая произносить слова. Будто что-то внутри детектива вдруг решило, что доверять кому-то участке было опасно, ведь на кону стояла не только жизнь Асмера, но и жизнь Мирры, которая, вероятно, подписала себе смертный договор, просто согласившись поговорить с ним.
Из размышлений Асмера выдернул знакомый запах – запах карамели. Он повернул голову в сторону его источника, и, к своему удивлению, увидел копну пепельно-русых волос. Это была Мирра. Девушка неуверенно стояла, топталась с ноги на ногу прямо перед дверью комнаты допросов свидетелей. Почувствовала взгляд Асмера и только собралась что-то сказать, как тот отрицательно покачал головой. Мирра понимающе кивнула и, заметив подходящего к ней церковника, что сменил мантию с багровым змеем на костюм, слегка поклонилась ему, а затем вместе они скрылись за дверью допросной.
– Как твое ничего, Асмер? – услышал он как всегда веселый голос Брестона – коронера полиции Атифиса, и увидел приближающегося к нему полноватого, крупного мужчину с изрядной плешью посреди густой, светлой шевелюры. – Давненько я тебя не видел, дружище. Что ж ты не заходишь?.. Работаем вроде как не очень далеко.
Коронер деланно насупил брови.
– Могло быть и лучше, – ответил Асмер. – У меня к тебе дело.
– Ба, столько не виделись, а ты все про дела, про дела. Нет бы рассказать, как поживает старший детектив полиции. Эх, ты не исправим, – Брестон вздохнул. Пойдем в лабораторию, там точно никого нет, вечно один сижу.
– Не думай, что я буду тебя жалеть, – сказал Асмер. – Один ты уж точно не сидишь. Я постоянно вижу, как та девушка из бухгалтерии сюда заходит.
– За кого ты меня принимаешь? Я слишком стар, чтобы водить к себе девушек. – улыбнулся коронер. – Но вот прекращать водить женщин, думаю, пока еще рано.
– Ты не исправим, Брестон, – покачал головой Асмер, улыбаясь в ответ. – Мне кажется, для женщин ты никогда не станешь стар.
– Что верно то верно, – с важным видом произнес коронер, открывая дверь. – Тебе бы знаешь тоже не помешало бы обзавестись подружкой. Годы то идут.
Асмер промолчал.
– Ну что ж, прошу в мою скромную обитель. Шуметь можно, думаю, никого мы тут не разбудим. Хотя, мне иногда кажется, что воон тот, который слева, иногда дергает ногой.
– Оставь свои страшилки для бухгалтерш, – Асмер сморщился. В нос ударил едкий запах хлора и различных кислот. Глаза защипало, и из