– Ложись на диван на живот, – скомандовал он, скручивая мне руки за спиной какой-то веревкой. И вот я уже лежу на своем животе, руки у меня перевязаны сзади и я со страстью сосу член Белицкого.
Белицкий перевернул меня на спину и уже через секунду залез на мое лицо сверху.
Он с остервенением начал трахать мой рот, не пытаясь ни на кого обращать внимание, чтобы не отрываться от приятного момента. Периодически он замечал, что я зубами касаюсь его достоинства. За что я получала сразу же строгий выговор.
После того как он насытился и закончил цикл, на его место встал старик. Этот гад сразу же потребовал страстного заглота и полировку зубами. Замученная оральным сексом, я пыталась что есть силы не ударить лицом в грязь, надеясь, что потом они мне предоставят отдых.
– Начинай крепче кусать, ты умеешь, уже показала себя в деле, – морщась от боли, проговорил старик. Старый хрящ, а все туда же стремиться, ищет острых ощущений.
– Давай же, киська, не заставляй меня нервничать, кусай, зацепись за мой член своими зубками, кусай как собака, а теперь порычи как волкодав. Умничка, молодец! Спасибо тебе!
Я была как в тумане, не осознавала, что от меня хочет старик, но очень старательно выполняла его распоряжения, чтобы не злить моих мучителей. Не все у меня сразу получалось, хотя я очень сильно старалась. Я обхватила зубами самое тонкое место члена между толстой головкой и ножкой, и зарычала как волкодав по его приказу.
В какой-то момент я полностью вжилась в свою роль, притянула к себе его головку, казалось доведя процесс до безумия и абсурда. Перестаралась. Сильно прикусила и сильно дернула.
Старпер начал выть от боли, которая его пронзила, а затем он со всей силы ударил меня по лицу кулаком.
Я отцепила зубы и заорала. Мне показалась, что он расколол мою челюсть пополам. Несмотря на то, что действие того аппарата еще продолжалось, реакция обезболивания не помогла в этот раз, я ощутила не сильную, но существенную боль, хотя она была слабой, но я изрядно начала волноваться за целостность своего лица.
Я оторвалась от члена и начала пытаться открывать и закрывать свой рот. Но челюсть не подчинялась. По прошествии некоторого времени я уже не чувствовала совсем ничего, кроме как ужасного хруста и ломоты в зубах. С ужасом и ненавистью посмотрела на старика.
– Не делай больше так! Ты же его можешь совсем сорвать, дура! Я же велел тебе рычать, как волк, а не отрывать его зубами, идиотка!
Мне в этот момент стало очень сложно понимать такой странный мир этих двух мужчин, он словно был для меня тайной, окутанной мраком.
Два извращенца, которые в мирное время проживали обычную жизнь, тут вели себя не вполне достойно.
Но в этой комнате как будто срывались с цепи, у них сносило крышу, поведение напоминало действие неадекватных сумасшедших.
Старик, пытаясь сделать так, чтобы я начала изображать волка, просил по-прежнему кусать за его член, а Белицкий, старающийся