Потом.
Постоялый двор, предлагающий свои услуги усталым путникам, назывался просто и незамысловато – «Дом у дороги», но выглядел солидно, построен был добротно и основательно.
– Так себе названьице. – презрительно скривилась Елена – Никакого полёта фантазии не наблюдаю. Изюминка на зубах не хрустит!
Мелкий пацанёнок, изрядно взбодрённый мелкой медной монеткой, небрежно брошенной ему лекарем и пойманной ещё в полёте, торопливо проводил «господ путешественников» к невзрачной дверке сбоку от главного входа, что вызвало лёгкое неудовольствие целителя.
А, то ж! Остальные-то людишки – те самые дворяне и прочие герцогские лизоблюды, шустро устремились в главную дверь, норовя держаться ближе к герцогу, а ему, бедолаге, приходится возиться с безродной девчонкой, чем-то очень сильно заинтересовавшей самого главного вельможу в округе.
Впрочем, огорчение лекаря длилось недолго – у входа их перехватил тот самый невзрачный господинчик с размытым лицом, очень похожий на шпика и поручил недовольную происходящим Елену, вниманию разбитной девахи, щеголявшей в платье синего цвета с весьма откровенным вырезом.
– Ого! – едва не хмыкнула Елена – У дамочки – то, целое состояние за пазухой притаилось! Столько добра простаивает невостребованным!
Но, ни невзрачный, ни господин целитель, в тот самый вырез и краем глаза не глянули, чем несказанно обидели приветливую служанку.
Она, продолжая улыбаться, обнажив ряд мелких, каких-то хищных, зубов, норовила потереться круглым боком то о лекаря, то о задумчивого барона, в надежде заработать себе и на ужин, и на что-то более материальное, чем простое человеческое «спасибо».
– Помыть, накормить и спать уложить. – строго приказал местный фсбешник и недобрым взглядом окинул пышную фигурку трактирной служанки – Проследить за тем, чтобы девушка ни с кем посторонним не разговаривала. И сама не болтай, а то язык мигом укоротим!
Служанка, тотчас растеряв свою фривольность, построжела лицом и как-то ловко повела плечами, от чего её декольте, уменьшившись в разы, начало походить на обычный вырез повседневного платья.
Елена сглотнула слюну, чувствуя, как у неё в желудке кишка кишке лупит по башке. Конечно же, ей и раньше доводилось голодать, но в доме вдовы, даже по праздникам не пахло так умопомрачительно вкусно, как из дверей и окон этого постоялого двора.
Получив вожделенную свободу, пусть и на один только вечер, тучный целитель посчитал свой долг Цербера исполненным и тут же растворился в сизых вечерних сумерках, а смазливая служанка, сделав лёгкий книксен, пригласила Елену идти следом за собой, сначала в тот самый боковой проход, а затем, по узкой лестнице для прислуги, на второй уровень.
Всего, этих самых уровней, Елена насчитала три – и это был очень даже приличных размеров постоялый двор.
Всю дорогу до комнаты, трактирная девица с любопытством