Деревянные лошадки Апокалипсиса (сборник). Алексей Смирнов

где стрелка целеустремленно приближалась к очередному призовому сектору. Ребенку было понятно, что конферансье – разумеется, в рамках переговорного процесса – всячески облегчал участникам жизнь, подыгрывал и подсказывал самым бессовестным образом. Без особых затруднений в финал вышли трое – в том числе и Вздоев, игравший в третьей тройке. С чувством гордости за новоявленную державу были, в частности, угаданы слова «Чингисхан», «выкуп» и «тринитротолуол». Последнее назвал лично Вздоев – два его соперника замешкались, ибо не потрудились узнать, как же именуется то, что они с таким вдохновением и удовольствием взрывают.

      Победителем среди финалистов тоже сделался Вздоев. Ведущий с несвойственным ему завыванием осведомился, не желает ли тот сыграть в суперигру. Вздоев желал. Барабан провернулся, и вскоре был объявлен разыгрываемый приз: квартира в Москве. Тут Вздоева прорвало. «Да! – зарычал он, дрожа от темного, звериного вожделения. – Да! Квартиру в Москве!» Вздоев не сомневался, что без него Москва бедна и неказиста. «Каменная куропатка! – объявил ведущий задание и лукаво подмигнул. – С учетом сложности вопроса разрешаю вам открыть три… нет, четыре буквы!» «Статуя!» – взревел Вздоев, ставя ударение на букву «у». Даже я, убогий и неотесанный, с трудом подавил горький смешок, но шоумен – к моему изумлению – воскликнул: «Верно!!», и товарищи Вздоева ответили торжествующим воем, воображая себе квартиру – новый перевалочный пункт для переброски взрывчатки и героина. Сам Вздоев усилием воли обуздал ликование, помня о главной цели телеспектакля. Упреждая ведущего, он вскинул ладонь и грозно зарокотал: «Адну минуту! Мы, являясь упалнамоченными Нэпримиримого Ваеннаго Совета, намэрены провэсти исклучитэлную акцию и тэм дабится бэзагаворочнаго признания сувэрэнитэта рэспублики Ичкерия! Кромэ таго, нам нэабхадимы два миллиона долларов в сотенных купурах на вастанавлэние разрушэнной эканомики. Прамо сэчас мы прадэманстрыруем аружие агромной разрушитэлной силы, извэстное как Вий. Его взгляд срадни пылающему мэчу Аллаха, каторым тот карает нэвэрных. Паэтому лубой, на каго падет испэпэлающий взгляд Вия – дома, на работе, в кабаке – умрет нэ атхадя от тэлээкрана. Сматрите и трэпэщите!» С этими словами Вздоев стремительно нагнулся, выдернул сумку из-под стола, схватил меня за веки и рванул кверху. Однако злодейство его провалилось: началась свалка. Зрители, до сих пор визжавшие и рукоплескавшие, все до единого оказались переодетыми сотрудниками спецслужб; они повскакивали с мест, потрясая оружием, и немедленно открыли пальбу. Бахнула какая-то шашка, повалил дым, погасли софиты. Раненый Вздоев ослабил хватку, я упал навзничь и угодил точнехонько в сектор «приз». Мои веки были откинуты, я затравленно глядел в потолок. Наши со Вздоевым глаза встретились. Я не желал ему зла, я мог бы желать, будь я волен повернуть дело так или этак, но исход был предрешен. Взгляд финалиста остановился, челюсть упала, давая