– Что ты сидишь там отшельником, Баскомб? – громче обычного спрашивает сегодня утром по телефону Ронда. Сторонница равноправия, она обращается к людям только по фамилии, как будто мы все в армии служим. Я никогда не пожелал бы женщину, которая называет меня Баскомбом.
– Очень многие люди живут там, где им самое место, Ронда. Я один из них.
– Ты же талантливый человек, ей-богу. – Она пристукивает карандашной резинкой по чему-то твердому, лежащему или стоящему рядом с телефоном. – Я ведь читала твои рассказы. Они очень, очень хороши.
– Спасибо.
– Ты никогда не думал написать еще одну книгу?
– Нет.
– А стоило бы. Тебе надо перебраться сюда. По крайней мере, пожить здесь какое-то время. Сам бы все понял.
– Что именно?
– Что здесь не так уж и плохо.
– Я предпочитаю чудесное не такому уж и плохому, Ронда. А тут его более чем достаточно.
– В Нью-Джерси.
– Мне здесь нравится.
– Нью-Джерси – это задняя стенка старого радиоприемника, Фрэнк. А тебе нужен запах роз.
– Они растут у меня во дворе. Я позвоню тебе, когда вернусь, Ронда.
– Отлично, – громко отвечает Ронда и выдыхает в трубку клуб дыма. – Не хочешь сделать ставку, пока еще есть время?
В редакции у нас существует бейсбольный тотализатор, которым заправляет Ронда, в этом году я уже спустил с его помощью кое-какие деньги. Хороший способ скоротать сезон.
– Нет. Я буду пассивным наблюдателем.
– Ладно. Постарайся выведать у кого-нибудь из НФЛ, что там думают о драфте этого года. Хорошо? В воскресенье вечером у нас «Футбольный прогноз». Любые сведения пригодятся.
– Спасибо, Ронда. Сделаю, что смогу.
– Фрэнк? Скажи, что ты ищешь?
– Ничего, – отвечаю я. И кладу трубку, прежде чем она успевает придумать новый вопрос.
С остальными звонками я управляюсь быстро, первым делом связавшись с денверским