Двери открылись, и конгрессмен разъехался напополам.
– Прибыли, – сказала Рената, шагнув на стальную решетку узкого мостика.
Мэй глянула через перила, и у нее скрутило живот. Видно было вниз на все четыре этажа.
– Люди с вертиго здесь, наверное, не работают, – с напускной беспечностью заметила она.
Рената притормозила и обернулась в ужасной тревоге:
– Конечно нет. Но в твоем профиле говорилось…
– Нет-нет, – сказала Мэй. – Мне-то что.
– Я серьезно. Можем перевести тебя пониже, если…
– Нет-нет. Правда, тут красота. Прости. Пошутить хотела.
Рената, видимо, перенервничала.
– Ладно. Но если что не так, ты скажи.
– Скажу.
– Да? А то Энни просила все устроить как надо.
– Я скажу. Честно, – ответила Мэй и улыбнулась.
Рената, оклемавшись, зашагала дальше.
Мостик вывел на этаж – многокомнатный и многооконный, рассеченный длинным коридором. По бокам офисы за стеклом от пола до потолка, видно местных обитателей. Каждый украшал пространство по-своему – прихотливо, но со вкусом: в одном кабинете полно парусных атрибутов, в основном висят в воздухе на открытых балках, другой уставлен бонсаями. Мэй и Рената миновали кухню – серванты и полки стеклянные, приборы магнитные, аккуратно перекрещиваясь, цепляются к холодильнику, все освещено громадной стеклянной люстрой ручной работы – лампочки разноцветно сияют на оранжевых, персиковых, розовых щупальцах.
– Ну вот.
Они остановились возле офиса – серого, тесного, обитого каким-то синтетическим полотном. Сердце у Мэй екнуло. Почти в таком же офисе она работала последние полтора года. Первая деталь в «Сфере», которую не выдумали заново, которая напоминала о прошлом. Стены обиты – Мэй глазам не поверила, да быть такого не может – мешковиной.
Мэй понимала, что Рената за ней наблюдает, и знала, что сама таращится в некоем ужасе. Улыбнись, подумала она. Улыбайся.
– Нормально? – спросила Рената, мечась взглядом по ее лицу.
Мэй сложила губы в улыбку ненулевого удовольствия.
– Прекрасно. Вполне.
Она ожидала иного.
– Ну и славно. Привыкай пока, а скоро придут Дениз и Джосия, сориентируют тебя и помогут устроиться.
Мэй снова скривила губы улыбкой, а Рената развернулась и ушла. Мэй села. Отметила, что спинка кресла держится на соплях, а колесики заклинило, причем все разом. На столе компьютер, но допотопная модель, какой она больше нигде тут не видела. Все это ее огорошило; настроение стремительно падало в бездну, где провело последние годы.
А что, кто-то еще работает в коммунальных службах? Как это Мэй угораздило? Как она это выносила? Когда спрашивали, где она трудится, Мэй предпочитала врать, что она безработная. А если б не в родном городе –