Когда Герман, как заправский не то охотник, не то викинг, перекинул мешок с мясом через плечо и удалился из кухни, я тут же принялась расспрашивать о нем Алену. Мой кучерявый, жующий жвачку справочник устал выдавать сведения и делал это с большой неохотой.
– Герман – безымянноборец, – подперев подбородок рукой, со скучающим видом сообщила Алена. – Безымянные – это такие сущности, которые не имеют определенной формы и пожирают других духов, а иногда и людей. Таких, как Герман, очень мало, и им приходится туго, потому что безымянных великое множество. И если в нашем мире ситуация более менее нормальная, то в других дела обстоят хуже.
Поднапрягшись, я вспомнила, что уже слышала о безымянных от девочки-олененка, с которой летела в автобусе.
– А мятные леденцы как-то от них защищают? – спросила я, припомнив сказанные ею слова.
– Не леденцы, – возразила Алена. – Сама мята. Безымянные не могут видеть, они только чуют. А эта травка хорошо сбивает их с толку.
Дальнейшие расспросы пришлось отложить на потом, так как Алена отвечать отказалась, сославшись на усталость. Я же мысленно сделала заметку номер два: в ближайшее время последовать ее примеру и обзавестись мятной жвачкой. А еще пить как можно больше мятного чая. И вообще свежую мяту почаще есть – как оказалось, она росла прямо во внутреннем дворике гостиницы.
Вернувшись к себе в комнату, я с удовольствием переоделась в шортики с майкой и, с ногами забравшись на кровать, включила ноутбук. Проверила соцсети, повздыхала над отсутствием новых сообщений и, включив музыку, засела за рисование. Любовно разложила перед собой цветные маркеры, карандаши, привычно провела по ним кончиками пальцев и взялась за дело.
Дорисовать руки на позавчерашней иллюстрации получилось быстро. Результатом я осталась довольна и сразу же приступила к созданию нового рисунка. Хотелось нарисовать что-нибудь такое… этакое!
Когда уже было принято решение изобразить очередную милую девчушку, из-под кровати донеслись знакомые голоса:
– Что она делает, бро?
– Рисует, бро.
И тут мне в голову пришла потрясающая идея. Велев подкроватным выползать на свет, я еще раз внимательно к ним пригляделась. Чуды были своеобразными и очень колоритными. Такими, что пальцы сами обхватили карандаш и принялись выводить на бумаге набросок.
– А теперь что она делает, бро? – снова спросил фиолетовый.
– Теперь нас рисует, бро, – мультяшным голосом ответил ему синий.
Чуды мгновенно приосанились, выпятив вперед меховые животы.
И вот на бумаге появились две стоящие бок о бок фигурки: толстенькая и худая. Постепенно они дополнялись деталями, обзаводились глазами