– Шадикширрам, – донесся шепот Ничто. Он оказался прав. Капитан шла по их следам все это время. И хотя Ярви не расслышал ни звука и с такого расстояния даже не разглядел ее лица, он все равно знал: гнаться за ними она не бросит.
Никогда.
Только дьявол
Быть может, они избежали схватки с Шадикширрам, но вскоре сама река дала им такой бой, что даже Ничто должно было хватить до отвала.
Река поливала их холодной водой, промачивала насквозь, вместе с поклажей, плот вставал на дыбы и изворачивался, точно необъезженная лошадь. Их молотили камни, цепляли свисавшие ветки – одно дерево поймало Анкрана за капюшон и стащило бы в воду, если бы Ярви не придержал того за плечо.
Берега поднимались все выше, круче, сужаясь, пока поток не понес беглецов вдоль покореженных скал, вода била сквозь щели, плот кружило, как листик, хоть Джойд, не жалея сил, вертел утыканным стрелами щитом, как кормилом. Река пропитала водой веревки, разъедала узлы, и те начали ослабевать, течение растягивало плот, угрожая разорвать сразу все его звенья.
За грохотом стремнины Ярви не слышал, какие команды выкрикивает Сумаэль, и бросил любые попытки повлиять на исход. Он закрыл глаза и цеплялся, как мог, на волосок от гибели – от напряжения и здоровую, и больную руку сводило до боли. В одно мгновение он клял богов за то, что они заманили его на этот плот, а в следующее уже молил их о пощаде. Крутящий рывок, падение, дерево под коленями заходило ходуном, и он зажмурился в ожидании неминуемого конца.
Но вода внезапно успокоилась.
Он отважился приоткрыть один глаз. Они все сгрудились на середине охромевшего, вихляющего бревнами плота и, замызганные, дрожали, обхватив ветки-поручни и друг друга. Их все еще неспешно вращало – вода плескала беглецам на колени.
Сумаэль, сквозь прилипшие к лицу волосы, пялилась на Ярви, глотая воздух.
– Говнище.
Ярви лишь кивнул в ответ. Разжать сомкнутые на ветви пальцы причинило дикую боль.
– Мы живы, – проскрипел Ральф. – Мы точно живы?
– Если б я только знал, – забормотал Анкран, – что такое эта река… я бы попытал счастья… там, с собаками.
Рискнув выглянуть за предел круга их изнуренных лиц, Ярви увидел, что река широко разлилась и замедлила ход. Впереди она все еще расширялась, тихие воды не колыхала и рябь, зеркало ровной поверхности отражало лесистые склоны.
И по правую руку от них, плоский и манящий, лежал вытянутый пляж, усеянный гнилым плавником.
– Поднажали, – вымолвила Сумаэль.
Один за другим они соскользнули с распадающегося плота, вместе затащили его как смогли далеко на берег, проковыляли пару шагов и без единого слова рухнули на камешки, среди прочих выбросов, намытых рекой. Не было сил ничем отметить свое спасение – разве что лежать неподвижно и просто дышать.
– Любого