В последнюю субботу года, добравшись по холодной зимней декабрьской погоде на работу в библиотеку, Терри удостоился позднего рождественского подарка. Библиотекарь, зная, как будет радоваться юный волонтер, пододвинул к нему через стойку три толстые книги, связанные между собой шпагатом. Это был «Властелин колец». На следующий день наступил канун Нового года, и Терри, которому исполнилось тринадцать, провел вечер, присматривая за ребенком друзей семьи. Он решил оставить последний подарок до того момента, когда взрослые отправятся на вечеринку или в паб, чтобы встретить 1962 год, а дети – в постель. Устроившись поудобнее, он начал читать… «Немало страниц этой книги отведено хоббитам»[19]…
Этот вечер, как и последовавший за ним день, стали одним из самых глубоких впечатлений в жизни Терри. Он читал до тех пор, пока мог держать глаза открытыми, и заснул с книгой на коленях. Он быстро разобрался с «Братством кольца» и сразу перешел к «Двум твердыням». К следующему вечеру он уже добрался до конца «Возвращения короля» вместе со всеми дополнениями. Потом без паузы взял «Братство кольца» и вернулся к первым главам… «Немало страниц этой книги отведено хоббитам»…
Мальчикам его возраста нередко случалось входить в глубокий резонанс с Толкином. Это впечатление знакомо всякому, кто сталкивался с фэнтези в юном возрасте. «Властелин колец» при всех своих недостатках – а у книги их множество – запоминающееся и захватывающее произведение. Толкин, профессор-англосакс, который всю свою юность посвятил изучению древних языков и мифологии и находивший Шекспира слишком современным, использовал в своем творчестве ранние литературные образцы. Он очистил этот опыт и вплел его в собственную работу, и его книга без малейших усилий присоединилась к древу рассказчиков, уходящему на тысячу лет назад. Это придает «Властелину колец» мистический вес, притягательный и впечатляющий, в особенности для тех, кто никогда прежде не сталкивался с эпическим фэнтези. Открытие «Властелина колец», подобно открытию экстремальной музыки, религиозному фундаментализму и сексу, оказывает огромное влияние на впечатлительных подростков.
Терри уже доводилось читать фэнтези, но «Властелин колец» не просто «какое-то фэнтези». Во многих отношениях это главное фэнтези всех времен и народов. «Властелин колец» для фэнтези подобно The Beatles для поп-музыки: переключение передач в культуре. Нулевой год. Для Пратчетта книга стала таким же откровением, как «Ветер в ивах» несколькими годами ранее; он сразу почувствовал родство с миром Толкина. Темные леса и идиллические ландшафты Средиземья показались знакомыми мальчику, выросшему