– Тина, ты уходишь из крепости, когда меня нет дома?
– Да – тихо и спокойно ответила она.
– Где ты бываешь? – брови Магира еще больше сдвинулись.
– Я уходила к камню на холме.
– И что ты там делала?
– Наверное, тебе было бы понятнее, если бы я сказала, что молюсь – взглянув в глаза мужу, ответила молодая женщина.
– Ты считаешь, что я не способен понять правду? – скривился Магир.
– Хорошо, прости, я должна была сказать полностью откровенно – смутилась Тина – я ходила слушать Великую Тишину…
– Я не слышал, чтоб в вашем племени это делали…
– В моем племени запрещено слушать Тишину, но мои предки делали это… – вздохнула Тина.
– Что заставило тебя нарушить запрет предков?
– Я не могу родить тебе сына… – тихо опустила глаза Тина – я просила знак, что смогу его родить…
– И… – Магир подался вперед, складка на его лбу разгладилась, но все тело напряглось.
– Боюсь в это верить, но мне приснился сон, что я держу на руках мальчика, сына… очень хочу верить в то, что этот сон – вещий. Но мне было очень хорошо там, у камня…
– Хорошо, если это радует тебя, я позволю тебе ходить туда, но только под охраной двух воинов! – смягчился Магир.
– Но…
– Никаких «но»! Воины будут ждать в стороне столько, сколько будет нужно! Они не будут тебя тревожить.
– Хорошо. Спасибо, мой супруг – слегка склонила голову Тина.
Магир приступил к еде и Тина села рядом. Через минуту он поднял от блюда голову и произнес:
– Прости, я почти засомневался в тебе!
– Наверное кто-то помог тебе засомневаться. Но не забывай, ты – единственный мужчина не только на Ловаре, но даже во Вселенной который мне нужен – тихо ответила женщина.
– Я постараюсь помнить это – Магир протянул руку и нежно провел по щеке жены – ты бледна сегодня, ты здорова?
– Да, все хорошо, мой господин – успокоила мужа Тина.
Глава 3
Как всегда, на Ловаре травы и цветы планеты благоухали, птицы распевали на все голоса, вся планета цвела круглый год, согреваемая двумя солнцами, малым и большим. Планету всегда окружали почти прозрачные облака и солнечные лучи, преломляясь, согревали всю планету одинаково как в парнике, рождая буйную растительность. Огромные деревья возвышались над землей на сорок, пятьдесят метров, цветы и травы имели крупные, мясистые, но довольно мягкие