– суждения о том, что после ухода Ш. потерпевшая могла быть перемещена при не установленных следствием обстоятельствах, являются несостоятельными, поскольку они основаны на предположениях и опровергаются показаниями эксперта, согласно которым возможность совершения активных действий Е. после причинения ей телесных повреждений исключается;
– в случае перемещения ее тела Л. на полу должны были остаться следы крови, характерные для перемещения, но таких следов нет.
Кроме того, судом правильно указано на то, что:
– органами предварительного следствия не установлены обстоятельства происхождения других следов преступления – брызг крови, обнаруженных на правой стороне скатерти стола и на стоящей там же хлебнице (в соответствии с фотоиллюстрацией, приложенной к протоколу осмотра места происшествия), которые находятся в стороне от места обнаружения трупа и места нанесения ударов потерпевшей, на которое указал Ш.;
– согласно показаниям судебно-медицинского эксперта А. эти следы крови не могли образоваться при изложенных Ш. обстоятельствах совершения убийства потерпевшей.
Оценивая с точки зрения достоверности показания Ш., данные им на стадии досудебного производства, суд обоснованно принял во внимание и выводы заключений комиссий экспертов №№ 621, 626, согласно которым Ш. обнаруживает признаки легкой умственной отсталости; в ходе проведения судебно-психиатрического экспертного исследования Ш. были установлены иные обстоятельства, ставящие под сомнение достоверность вышеизложенных его показаний. Так, в соответствии с предъявленным подсудимому обвинением преступления были совершены около 14 часов 30 минут, что, по мнению стороны обвинения, подтверждается показаниями Ш., поскольку он, уходя из дома Е., запомнил указанное время, посмотрев на висящие в кухонной комнате настенные часы. Однако в описательной части заключения № 621, которое подтвердила эксперт М., отражено, что Ш. в силу своего заболевания время по часам не определяет и ориентируется только по электронным часам.
Судом правильно отмечено, что:
– показания свидетелей П., И., В., Р., Р., Б., К. и С. не несут в себе значимой информации о преступлении – как о самом факте совершения убийства Е., так и о причастности Ш. и Л. к его совершению;
– ни один из вышеуказанных свидетелей не являлся очевидцем совершенных в отношении Е. преступлений и не сообщил суду о своей непосредственной осведомленности о совершении изложенных деяний подсудимыми;
– приведенные государственным обвинителем доводы о том, что свидетели Р., К. и С. не подтвердили алиби подсудимой Л. и тем самым полностью изобличили ее в совершении инкриминируемых ей деяний, являются неубедительными и противоречат положениям ст. 49 Конституции РФ и ст. 14 УПК РФ, устанавливающим, что обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность