– Отец дешевле матери! – рассмеялся он. Потом обратился к ассистенту: – Так, значит, вы будете присутствовать на казни. Не забудьте взять с собою физиологический раствор соли и торопитесь по возможности – дорога каждая минута. Особых распоряжений на этот счет я вам не даю. Сиделки приглашать не нужно; нам поможет княгиня.
– Княгиня Волконская, вероятно? – спросил доктор Петерсен.
– Да, да, – кивнул профессор, – у меня есть основание привлечь её к операции – да и она сама очень интересуется. Да, кстати, как сегодня наша пациентка?
Ассистент ответил: «Ах, ваше превосходительство, старая песня, одна и та же все три недели, что она здесь. Плачет, кричит и буянит, – требует, чтобы её выпустили. Сегодня опять она разбила два таза.
– Пробовали вы её уговаривать? – спросил профессор.
– Конечно, пробовал, но она не даёт говорить, – ответил доктор Петерсен. – Поистине счастье, что завтра все будет кончено. Но как сумеем мы удержать её до рождения ребенка, для меня загадка.
– Вам не придется её разрешать, Петерсен. – Тайный советник снисходительно потрепал его по плечу. – Мы уже найдём средство, делайте только свое дело.
Ассистент почтительно ответил: «Можете во всем на меня положиться, ваше превосходительство».
Раннее утреннее солнце поцеловало густую листву чистенького садика, в котором была расположена женская клиника тайного советника. Оно скользнуло лучами по пестрым, ещё влажным от росы клумбам георгинов и приласкало высокий, вьющийся, кудрявый хмель на стене. Пестрые чижики и большие дрозды прыгали по гладким дорожкам, по скошенной траве. Проворно взлетели они в воздух, когда восемь железных копыт загремели по каменной мостовой улицы.
Княгиня вышла из экипажа и быстрыми шагами прошла через сад. Щеки её горели, высокая грудь подымалась, когда она взошла по лестнице в дом.
Навстречу ей вышел тайный советник и сам отворил дверь: «Да, ваше сиятельство, вот это я называю пунктуальностью! Войдите, пожалуйста.