– Что ты такое говоришь? – серьезно спросил Яков, поднялся со своего места и встал между Сергеем и своей женой. – Ты не своими словами говоришь. Где ты нахватался этих лозунгов?
– Хватит! – завопил гость. – Ты правильно встал между мной и ей. Правильно! Бойся за неё. Потому что она стала последней каплей! Больше тебе ничего не достанется!
Прогремел выстрел, потом ещё один; в нос ударил запах пороха…
Госпожа закричала, потом застонала. У нас так одна корова кричала, человеческим криком, когда её забивали. У меня сердце бешено заколотилось где-то в животе! – продолжала Аглая Фёдоровна. – Другой никакой прислуги поблизости не было, у кого помощи попросить, – я рванулась к двери кабинета. Там ещё раз выстрелили, и настала тишина. Такая тишина, как, знаете, бывает на охоте, как охотник жертву подстрелит…
Сергей Иванович наскочил на меня в коридоре. Глазюками кровавыми зыркнул в упор, и не отводит. Ну, думаю, сейчас и меня прикончит. Нет, посмотрел он на меня, посмотрел, – и вышел. Никогда не забуду я этот взгляд, как будто из самой преисподней на меня посмотрели…
– Ну, будет, будет! – строго сказал Павел Леопольдович, крепко о чем-то задумавшись.
– Хорошо, что Петеньки тогда дома не было. Порешил бы дитя и, наверное, даже не задумался, – Аглая Фёдоровна вдруг зарыдала. – Ой, Божечки, Павел Леонидович, что с ребёнком-то теперь будет? Нельзя его в тот дом. Да и мне страшно! Кто знает, что в голове у Сергея Ивановича, вдруг надумает вернуться?.. Он умом-то, видать, порешился…
– Не бойся. Тебя и Петю я заберу в Петербург, это уже решено. Тебя пристрою. А Петю отдам в кадетский корпус, у него для службы и возраст как раз подошёл.
Глава 12
Машеньку проводили полными сочувствия взглядами, когда она, покончив со всеми делами, вошла к Петру и тихонько задвинула за собой занавеску. Раненые рассказывали, как мучительно стонет за ширмой Соколовский, но, когда она входила к нему, он как будто чувствовал чьё-то присутствие и затихал.
Видя, как Петр цепляется за жизнь, Машенька не могла остаться равнодушной и делала все, чтобы хоть как-то облегчить его страдания. Не желая колоть ему морфий, она готовила мазь на основе сметаны и трав, обладающих бактерицидными свойствами.