– Не одно так другое, – разозлился Михудор.
– Поглядим, что Косоглазый предпримет. Вождь-то на нашей стороне.
Показав пасть в зевке, Гумбалдун хрипло сообщил:
– В глотке пересохло.
– Водички попей, – предложил Ретрублен.
– Воду по утрам пьют только зануды, – презрительно бросил ветеран скотобойни, – оттого недовольные и постоянно бубнят.
Гумбалдун принялся искать самогон. Лишь в одной бутылке плескались жалкие остатки. Неудовлетворенный ветеран скотобойни отбросил опустошенный сосуд.
– Еще и жрать нечего, – посетовал он, заглянув в казан.
– Конечно, нечего, – подтвердил Ретрублен. – Ты в одну харю сожрал половину приготовленного подкоренника, а твои рыжие кореша сожрали вторую половину.
– Трепло, – парировал Гумбалдун. – Пожрать приготовить надо.
– Ретруб, а может, на охоту? На птичек? – предложил Михудор. – Свежего мясичишка добудем. Я в стрельбе поупражняюсь.
– Пострелять тебе надо, – одобрил Ретрублен. – Может, хоть дерево подстрелить сумеешь.
После недолгой перебранки Гумбалдун и Ретрублен сошлись во мнении, что Михудор должен упражняться в стрельбе по вислобрюхам. С конца лета эти крупные птицы к зиме старательно жирели, до отвала объедаясь мясистыми древесными жуками и дикими червями. Осенью вислобрюхов, кроме еды, мало что волнует, поэтому они становятся лёгкой добычей, тем самым помогая подготовиться к зиме другим.
Если спугнуть кормящуюся стайку, птицы, бестолково покрутившись в воздухе, возвращаются на место кормёжки. В полёте отъевшиеся вислобрюхи ловки и быстры, как дирижабли, и лучшей цели для начинающего стрелка не найти. Естественно, землянин обязан подбить именно летящую птицу, поскольку попасть в вислобрюха, сидящего на ветке, немногим сложнее, чем попасть галькой в землю.
Следопыт рассказал, как кругов двадцать назад гимгилимские фермеры страдали от нашествия этих обжор. Непуганые птицы резонно сочли ухоженных тепличных червей вкуснее диких. Защищая хозяйство, фермеры начали заменять парниковую плёнку стеклом.
– Как орал Дутум, – злорадно ухмыльнулся Ретрублен, – когда его драгоценная гусеничная ферма поутру превратилась в птичник. Как он орал… Гусениц у него было много, все жирные, мясистые. Вислобрюхи так объелись, что некоторые из них не могли взлететь. Пока Дутум бегал по Гимгилимам и каждому встречному обещал застрелиться, его жена кухонными ножницами перебила птиц и продала их на рынке.
– А сейчас не одолевают вислобрюхи? – спросил Михудор.
– Потом их начали отстреливать. Так начали, что в окрестностях Гимгилимов ни одного вислобрюха не осталось.
– А меня сам горовождь представил к награде за неоценимый вклад в уничтожении птиц! – с гордостью заметил Гумбалдун. – Во время Фермерской ярмарки он прямо