Но есть и другие субъекты дарения. Вот, к примеру встретил я недавно у себя на концерте удивительную женщину, Инну Алексеевну Барсову. Вы читали её книгу о Малере[46]? Если нет, то сегодня же открывайте, читайте и наслаждайтесь.
Ил. 10. Знак отличия 40 лет безпорочной службы в воинских чинах на Георгиевской ленте. Санкт-Петербург, мастерская Альберта Кейбеля, 1899 г.[47]
Конечно, пользуясь случаем, подарил я ей мою книгу Жизнь безпорочной службы в воинских И любовь барабанного организма. Дарственную надпись сделал очень простую: «Безценной Инне Алексеевне от дорогого Марка Ильича». Казалось бы, что особенного в этой надписи? А и действительно ничего… Кроме, разве одной ошибочки: «безценной». Улавливаете? Приставку «бес» я написал через букву «з». Но ведь со школьной скамьи я знаю, что она, эта приставка «без» пишется через «з» лишь перед звонкими согласными, а вот перед глухими – через «с». Только я собрался позвонить Инне Алексеевне, чтоб повиниться в своём невежестве, как попалась мне в Интернете публикация, из которой выходит, что я и не ошибся вовсе, потому что не было когда-то в русском языке приставки «бес»! Не верите, тогда откройте Толковый словарь живого великорусского языка В. И. Даля.
А вот и доказательство моей, если не полной, то хотя бы частичной невиновности – Знак отличия XL (40) лет безпорочной службы в воинских чинах на Георгиевской ленте.
НЕКОТОРЫЕ НЕДОУМЕНИЯ
Конечно же, – скажет мне умный человек – язык дело живое, потому он постоянно меняется, вслушивается в сегодняшний разговорный ландшафт, принимает и обихаживает новые звукосочетания для обозначения давно известных и новейших понятий – кто спорит?! Но чтоб не отнимать у вас времени, я попрошу одного англичанина высказаться на эту животрепещущую тему изменений в его родном языке: «В заокеанском английском произрастают всё более цветастые конструкции. Один из наших знакомых ниже среднего росточка заявлял, что он не ростом мал, а у него „проблема по вертикали“. Час, добрые шестьдесят минут, приобрёл „верх“ и „низ“; из комнаты там никто не выходит, все „покидают помещение“. Политики более не гадают, но „интуируют“, экономика идёт в разнос, как двигатель без нагрузки. „Надо надеяться“ употребляется повсеместно и так же часто, как в добрые старые времена некоторые нерешительные индивиды мычали „э-э…“. Всякого рода общественные авторитеты не меняют убеждений, как во всём мире, но производят „тактическую рекалибрацию“. Эти кошмары проникают в повседневный язык из юридического жаргона и отражают превращение судебного сутяжничества в своеобразный национальный спорт номер один. Чего стоит пролезший в словари „сюрплюсаж“, означающий бывший „переизбыток“. Авторитетные американцы, которых любит цитировать репортёрская братия, не удовлетворяются окончанием чего-либо, они непременно „достигают завершения“. Остаётся дожидаться, когда в недалёком будущем официант в ресторане поинтересуется: „Вы достигли завершения в освоении салата?“