Таинственный дом у плотины. Клаус-Петер Вольф

пыталась соорудить из штанг, на которых висели оконные гардины, шампуры, чтобы поджарить форель в камине. Пойманная своими руками рыба, считала Эмма, всегда намного вкуснее. Она давно научилась у отца ловле нахлыстом. И даже сама вычищала внутренности, о чём однажды с гордостью рассказала в классе. Тогда Эмма так и не поняла, почему её одноклассники скривили лица и громко закричали: «Фу-у!» Некоторые потом стали обзывать её Тухлой Рыбой. Этого она вообще понять не могла. Для неё свежая рыба была самой лучшей едой на свете. Особенно если её ещё и посолить и поперчить! Здесь, на море, они, наверное, будут меньше ловить на мушку нахлыстом, с тем большей радостью она предвкушала сёрфкастинг[4], о котором рассказывал папа.

      Эмма боялась, что рыбы, поджаренные прямо в камине, могут получиться слишком сухими, поэтому она побрызгала на них лимонным соком. К сожалению, она захватила с собой лишь один лимон. Его было мало. В качестве замены она взяла апельсин, разрезала его пополам и выжала весь сок прямо на рыб.

      Ветер, трепавший одежду Мика, прогнал свинцовые облака.

      Отсюда, с крыши, ему открывались просторы за плотиной. Он любил их. Вдали возникли огни парома «Фризиа», который шёл с острова Нордернай[5] в сторону материка. Мик глубоко вздохнул. Всё-таки он здесь не для того, чтобы любоваться красивыми видами.

      На выступе у трубы валялась старая садовая метла. От частого употребления она сильно облезла и закоптилась до черноты.

      Пока Мик орудовал ею в трубе, пыль в гостиной летела во все стороны. Мазутная сажа и зола плотными струями осыпались на огонь. Теперь дым в гостиной стоял столбом.

      Лукас смекнул: «Где-то должна быть заслонка, которой дымоход можно открывать и перекрывать. Иначе дождь тут всё бы залил, а зимой выстудил холодный ветер с моря».

      Он осторожно просунул голову в камин как можно глубже, чтобы увидеть дымоход. Тёмная пыль просыпалась ему на лицо и залепила стёкла очков.

      Так там ничего не разглядишь. Недолго думая, Лукас достал фотокамеру, сунул её на вытянутой руке в дымоход и щёлкнул пару раз.

      На снимке сразу обнаружилась заслонка.

      Она была почти до конца задвинута.

      Сбоку, на стенке камина, он нашёл слегка проржавевший рычаг. Лукас потряс его, и тот сразу заходил туда-сюда. Воздух хлынул вниз, и из тлеющего жара взметнулось пламя. Дым плавно улетучился через дымоход, как сок, вытягиваемый через соломинку.

      Весь чад из трубы на крыше обрушился на Мика Янссена. Он зашёлся в кашле и схватился за трубу, чтобы не соскользнуть вниз.

      – Я его починил! – громко ликовал Мик Янссен. – Вот теперь тяга что надо!

      – Супер, папа! – крикнул ему Лукас. – Офигенно получилось!

      Эмма нанизывала последнюю рыбину на шампур из гардинной палки.

      – Рыба к жарке готова. Можем ставить её на огонь.