Вторая половина июня пролетела в работе. Но в самом конце месяца Константин выкроил в своём плотном графике неделю, собрал вещи и приехал-таки на дачу. Свою собственную дачу. О которой он так давно мечтал, но которую никак не мог купить. Потому что крепче крепкого был привязан к Москве и её больницам…
Эта самая дача самым радикальным образом отличалась от того, к чему Соколан привык за последний год. Почти каждый день в его жизни были шикарные отели, изумительная еда, вышколенный персонал, самые разные, в том числе экзотические, страны, многочисленные удовольствия и радости жизни. А также прекрасные машины, СВ (редко) или перелёты только бизнес-классом (часто, очень часто, до двухсот перелётов в год). Суета сует.
Здесь же, на его собственной, первой в жизни даче, всё было совсем по-другому. Никакой экзотики, простой дом, несколько грядок с трудноразличимыми среди пышных сорняков посадками неизвестно чего и родная неяркая подмосковная природа. По его субъективному мнению, самая лучшая природа на Земле.
Едва выйдя из машины, Константин ощутил себя попавшим в другое измерение, в котором время течёт медленнее и не хочется никакой роскоши. Он глубоко вздохнул и неторопливо отправился осматривать свои владения.
На большом, довольно запущенном участке стоял дом – не дом, баня – не баня. А этакий гибрид того и другого. Домобаня. Или банедом. На первом этаже размещалась сауна, судя по виду которой, ей ни разу никто и не пользовался. Рядом с ней имелся душ, тоже новый, вполне современный. Там же, внизу, хватило места и для просторной комнаты, одновременно выполняющей функции кухни, столовой и гостиной. На втором этаже располагались три спальни. Никаких излишеств. Всё очень добротное, чистое, но совсем не похожее на то, что окружало Константина на работе. Абсолютно не похожее. И это ему очень нравилось.
Было часов восемь утра: Константин, накануне вернувшийся из очередной командировки в Грецию, специально выехал пораньше, чтобы весь день провести уже здесь, на своей свежеприобретённой даче. И сейчас он наслаждался тишиной и нежарким пока солнцем. Соседских детей не было слышно, видимо, ещё спали. Он неспешно перетаскал вещи в гибрид дома и бани, налил воды в ведро и забрался по крутой лестнице на второй этаж – собрался мыть там полы.
В это время захлопали двери у соседей слева. Немного стыдясь своего интереса, Константин всё-таки не удержался и подошёл к окну. Первым из дома выскочил самый маленький – лет четырёх – мальчишка. За ним, как горох, – старшие братья, возраст которых Соколан ещё в первую их встречу определил на глаз: среднему лет шесть, старшему – около восьми. Следом за мальчиками вышел высокий русоволосый молодой мужчина, судя по всему, отец детей. На руках он нёс двух хорошеньких девчушек, светленьких и совсем маленьких, едва ли не годовалых. Константин присвистнул: в жизни ему пока ещё не встречались такие многодетные семьи. А тут вдруг подряд: риэлтор Слава с его братьями-сёстрами и новые соседи с пятью детьми от года до восьми лет.
Молодая женщина, которая в первый его приезд снимала детей с забора, вышла на высокое крыльцо, залитое солнцем,