Хаксли довольно усмехнулся. Вот и выход из щепетильной ситуации. Если подать дело под таким соусом, то это может сработать. Тем более, если совместить с давно готовящейся улорийской операцией.
Жестко опущенный таридийцами с небес на землю, практически потерявший веру в себя и популярность внутри своей страны, улорийский король Янош продолжал использоваться Короной в своих целях. Альтернативы ему попросту не было. Введенный таридийцами режим беспошлинной торговли привязал к ним Тимланд крепче любых военно-политических союз ов. Силирия только восстанавливалась от организованной не без участия фрадштадтцев междоусобицы. А поскольку верх в этой заварушке взяла именно поддерживаемая Таридией сторона, ждать от нее агрессивных действий против своих верных союзников было бы странно.
Рангорн и Криол находились между собой в состоянии вечной вялотекущей войны, что не мешало им объединять усилия для противостояния с Островами на заморских территориях, а также безбожно корсарствовать по таридийским патентам, нанося значительный вред фрадштадтским купцам. Криол к тому же очень тесно в последнее время сотрудничал с таридийцами, вплоть до совместного освоения Нового Света.
Уппланд был не против «потолкаться локтями» за пограничные территории с Тимландом, но до Таридии ему дела не было.
Арниания традиционно готова была поддерживать Фрадштадт всегда и везде, но ее влияние на материке было ничтожно, равно как и ее возможности.
Вот так и оставался Янош Первый единственным инструментом, годным для реального воздействия на Таридийское царство извне. Да и то его решимость ввязываться в бесконечные войны в интересах Короны зиждилась исключительно на миллионных долгах перед Фрадштадтом. Жить на широкую ногу улорийский монарх любил, а отдавать долги предпочитал жизнями своих подданных.
Хаксли еще раз мысленно встроил все имеющиеся факты в только что придуманную им новую картину ивангородской операции и удовлетворенно причмокнул губами. Дело громкое, следовательно, его обязательно вызовут для объяснений в кабинет министров. Но теперь у него есть наготове жизнеспособная версия вполне удачной операции, так что бояться нечего. Обойдется.
3
Игната провели мимо запирающей мою камеру решетки спустя минут двадцать. Я наблюдал за этим, лежа на едва прикрытом соломой каменном ложе. Том же самом ложе, в той же самой камере, где мне пришлось провести несколько незабываемых суток во времена моего первого появления в столице, после поражения от тимландцев. Тогда несправедливое обвинение, а также угроза пыток и казни заставили