– И что делать?
– К сожалению, – священник замолчал, раскладывая курицу по тарелкам, – если Рут не хочет, чтобы её нашли, её никто не найдёт. – Эйден протянул мне ужин и сам тоже сел за стол. – Дядя уже в Бруклине, если ты ещё не понял. Думаю, на днях лично заявится.
Внутри всё разом перевернулось. Почему Рут сбежала? Она сильно привязывается к дому, ей, на мой взгляд, нужен серьёзный повод, чтобы покинуть место жительства. Почему она считается пропавшей? Почему не связалась с нами или любимым дядей? С чего Аншель пользуется шифром? От кого она прячется?
– Не вкусно? – поинтересовался Фрост, наблюдая за тем, как я ковыряю в тарелке.
– Вкусно. – кивнул я. – Ты отлично готовишь.
Он накрыл мою руку своей.
– С ней всё в порядке, Митч. – успокоил Эйден. – Поверь мне, если Рут будет грозить опасность, она сообщит.
– Тогда почему прячется?
– Значит, это личное. – спокойно ответил священник, продолжив есть. – Справится с эмоциями и объявится. – сказал он. – Я тебе обещаю. – робко добавил Фрост.
Полночи я не мог уснуть, думая о мисс Дэвис, а потом, буквально в одно мгновение, провалился в объятия Морфея.
Утром сквозь сон слышал, как собирается Эйден. На завтрак он жарил себе яичницу и ел селёдку. Ту, в винной заливке, которую берёт где-то в Брайтон-Бич. По-моему, Фрост только ради неё захаживает туда. Потом священник ушёл, оставив меня в квартире одного.
Я окончательно встал только около десяти и то, если честно, заставил себя сделать это, чтобы не проваляться в постели весь оставшийся день. За завтраком рассматриваю фотографии припрятанной тетрадки Гринсона. Я точно видел все эти значки! Помнится, Эйден тихонько назвал их рунами.
Покончив с поздним завтраком, я поспешил в эзотерический магазин, находящийся, на удивление, совсем недалеко. С порога меня встретила женщина, разодетая в туго затянутый корсет и кожаные брюки. На голове возвышается серьёзный начёс, а обильный макияж в тёмных цветах делает её похожей на панду.
– Мне нужны руны. – сказал я, осматривая многочисленные стеклянные витрины с яркой подсветкой.
– Все наши руны ручной работы. – промурлыкала она, якобы случайно задев меня пышными бёдрами. – Славянские или скандинавские интересуют?
В мыслях тотчас всплыла фраза моего бывшего учителя истории, он любил повторять: «Викинги тащились от камней», а затем я вспомнил разноцветные камешки, вывалившиеся из «заколдованной» шкатулки Гринсона. Точно, деревянные изделия всегда ассоциировались у меня со славянскими народами.
– Скандинавские. – ответил я и в голове горячо поблагодарил тот редкий школьный день, который не прогулял.
«Панда» аккуратно разложила камешки с угловатыми значками на витрине, проверила их и упаковала в матерчатый мешочек.
– Я вижу… – томно и немного хрипло протянула она, закрыв глаза и приложив указательные пальцы к вискам, – я вижу