– Мать честная! – ахнула старушка и принялась истово креститься, изумлённо таращась на дым. – Вы чего натворили-то, ироды?
– Э, бабуль, ты со словами-то поаккуратнее. Зачем обзываться-то?
– Божечки святы…
Клавдия Петровна, кряхтя, поднялась на ноги и резво потрусила куда-то по пыльной дороге. Мише ничего не оставалось, кроме как пожать плечами, закинуть рюкзак на спину и отправиться на остановку в надежде, что автобус или какой-нибудь добрый водитель на попутке увезут его из этого дурацкого места.
По-хорошему, нужно было, конечно, вернуться и вытащить девушку брата из горящего леса, но он для этого был слишком сердит. Сгорит, ну и чёрт с ней! Сама, дура чокнутая, виновата. Его в этом всё равно никто обвинить не сможет – ну да, приехал с ней, а потом поссорились, и он уехал. Его вина в чём? Он же не знал, что у неё крыша на соплях держится. Ведьма… Ведьме – ведьмина смерть! И Сане одолжение заодно. Ещё спасибо скажет…
Переоценила она свои силы. И перчатки не взяла. И топор не помешал бы, который тоже у Мишки остался… Пока возилась, стаскивая тонкий сухостой к трясине, все руки ободрала. А толку? Топь всё сожрала – и сухие тощие стволы, и разлапистые хвойные ветки, добыть которые оказалось не так уж и просто. Почти час работы коту под хвост…
Усердствовать дальше не имело смысла. Мила устало привалилась спиной к дереву с двумя кривыми стволами, вынула из кармана коробок, разочарованно хмыкнула, чиркнула спичкой и швырнула крошечный огонёк туда, где вязкая болотная жижа с аппетитом булькала, поглощая только что принесённые ветки.
Торчащая из трясины хвоя вспыхнула, потрескивая, и тут же погасла. Мила вздохнула и присела на корточки, чтобы немного отдохнуть и придумать, что делать дальше, но широкий столб гудящего пламени вырвался из трясины неожиданно и с такой силой, будто она спичку не в мокрое болото кинула, а в нефтяную скважину. Испуганно ойкнув, девушка шарахнулась в сторону, упала, а затем вскочила на ноги и побежала… К деревне, к реке или к дороге – не имеет значения, лишь бы убраться подальше от учинённого ею безобразия. Если лес полыхнёт, мало никому не покажется.
Это попасть вглубь Проклятого леса можно было только одной тропой, а выйти оттуда – куда заблагорассудится. Мила мчалась, перепрыгивая через валежник, по направлению, как ей казалось, к трассе, но выскочила к реке, причём в том самом месте, где земля под ногами заканчивалась, а торчащие из отвесной толщи корни вековых деревьев сиротливо болтались на ветру высоко над водной гладью.
– Мамочки! – взвизгнула девушка, неистово размахивая руками в попытке ухватиться хоть за что-нибудь, но после стремительного бега сила инерции неумолимо толкала её вперёд.
Она набрала в грудь побольше воздуха, понимая, что через пару мгновений окажется в холодной воде, но чья-то сильная рука в последний момент сгребла одежду на спине в комок, и Мила повисла над рекой, боясь даже шелохнуться. Ткань спортивной куртки больно