Не меньше, чем рисованием я занимался скульптурой. Вдруг выяснилось, что прежде, чем стать скульптором, надо стать механиком и инженером. Когда я лепил маленькие наладонные фигурки или бюсты проблем не возникало и то иногда они отказывались стоять прямо, когда же размеры скульптур увеличились до реальных пропорций, стало понятно, что без расчетов делать тут нечего, а в случаях, если материалом была глина без каркаса не обойтись и эти каркасы приходилось рассчитывать и строить, а по сему пришлось заняться в том числе архитектурой.
Грустно и несколько трагично расстался я со своим учителем Андреа дель Верроккьо. Он много лет посвятил моему обучению, но до последнего считал меня подмастерьем (звание далеко не уничижительное, т.к. у него в мастерской работал сам Ботичелли), многие продолжали работать с мастером, именно, потому что он был знаменит и получал заказы от многих знатных домов Италии. Это были денежные заказы, получить которые, молодым мастерам было не суждено. Мастер же иногда позволял выполнить часть работы своим ученикам, при этом упоминал о них перед заказчиками, и это было лучшей рекомендацией.
В то время мастер взялся за выполнение заказа «Крещение Христа» (Battesimo di Cristo) и по началу, он исполнял его самостоятельно, не поручая картину никому, а особенно мне т.к. знал, что я не очень набожен и отношусь к религии скорее как к традиции, чем как к основе жизни полагания человека. Но со временем он то ли устал, то ли тема перестала его привлекать и вдохновлять, заключительная часть написания холста задерживалась и скажу больше откровенно не получалась. Вся левая часть картины находилась, в каком-то хаосе воплощений, постоянно переделывалась, менялись герои и мотивы, но законченности ни в смыслах, ни в изображении добиться так и не удалось.
По истечению времени мастер сделал попытку передать полотно своему любимцу Перуджино, но результат был тот же – много техники и красок, но нет картины. И тогда мастер начал менять подходы, сначала он стал задерживается допоздна, пытаясь писать в ночном уединении, потом стал приходить пораньше, чтобы захватить утреннюю свежесть, а затем он начал пить….
Однажды утром, он пришел с одутловатым, после вечерних возлияний, лицом и зайдя в мастерскую, посмотрев на ненавистное полотно, он сказал:
– Леонардо, – (он называл меня полным именем, только в минуты настоящего раздражения), – я уеду на день, два принять морские и солнечные ванны, надо подлечится, поправить здоровье, отвлечься наконец, – немного помолчав и в задумчивости пожевав губами, он продолжил, – ты знаешь я взял заказ на картину евангелистского содержания, а у меня сейчас много работы и забот, посему попробуй заполнить левый край по своему усмотрению, посмотрим есть ли у тебя вкус