Глава 3
Хейрон Бернел оказался совсем не таким, каким я его себе представляла.
Когда в день помолвки Нелла провела меня в дядин кабинет, я готовилась увидеть иссушенного учебой молодого человека с грустными, преданными глазами, – а что еще можно было ожидать от человека с именем самого верного пса в истории города?
Но ни грусти, ни особого рвения к учебе в Хейроне заметно не было. Наоборот, мне стоило большого труда представить его запертым в душной аудитории с разложенными на столе камнями и корпящим над вторым множественным сопряжением. Хотя зеленая студенческая форма наверняка была Хейрону к лицу.
Хейрон был на пять лет меня старше и почти на полторы головы выше. Со светлыми волосами, как у отца, в темно-синем, с иголочки, костюме, он был элегантен, изыскан и, без сомнения, красив. Лучше всего он бы вписался в какое-нибудь феерическое празднество, например, к Аксаррам.
Отчего-то я порадовалась, что, несмотря на скромность церемонии, дядя не поскупился на платье, а Нелла собственноручно убрала мои волосы в замысловатую прическу и украсила их цепочкой из белого золота с небольшими золотыми цветами.
Ощущая всеобщее пристальное внимание, стараясь не краснеть и не путаться в складках платья, я подошла ближе – туда, где у портрета отца стоял мой жених, его родители – оба в бордовых тонах Торговой Гильдии – и дядя. Краем глаза я заметила на столе уже приготовленные для подписи договоры и помолвочные кольца.
Едва мы обменялись поклонами и приветствиями, как мать Хейрона, Ния Бернел, урожденная Родд, вышла вперед и, схватив меня за плечи, прижала к своей пышной груди:
– Душечка, как мы рады!
В отличие от нее я была совсем не рада, – запах ее духов был таким ярким и настойчивым, что мне захотелось чихнуть. К счастью, она быстро отпустила меня и взялась за мое платье. В прямом смысле – слегка склонив голову набок, она пощупала полупрозрачную ткань рукава:
– Это же шелк из нашей последней поставки, глаза меня не обманули! Советник Дан, посчитаю это вашим комплиментом, – дядя слегка поклонился, а мать Хейрона оглядела меня с головы до ног, задержав взгляд на жемчужных пуговицах – мне показалось, она их даже посчитала. И наконец улыбнулась, словно довольная покупкой матрона:
– Ты просто прелесть, дорогая.
Чувствуя неимоверное смущение, я выразила свою благодарность, втайне надеясь, что Огаст Бернел не последует примеру жены. Но по тому, что отец Хейрона остался стоять в стороне и глядел на меня с прохладцей, было ясно, что «душечки» от него можно было не ждать. Хоть какое-то облегчение.
Наконец ко мне подошел Хейрон. Голубые глаза, которые он унаследовал от матери, смотрели внимательно и с интересом, настолько живым, что сердце забилось еще быстрее, и захотелось отвернуться. Мой жених улыбнулся – открыто и приятно:
– Очень рад наконец встретиться.
Мне показалось, что он сейчас поцелует мне руку, но он ограничился простым полупоклоном. Меня коснулся запах его духов – легкий и притягательный.
Дядя сухо