Канатная дорога. Михаил Михайлович Сердюков

сигарет на день. Я вновь пожурил себя за пагубную привычку, но, зная свою слабость к никотину, лишь мысленно развел руками. Я не любил себя за то, что часто смолил, но и не курить у меня не получалось. Стоило разменять неделю выдержки на одну сигарету, как все начиналось заново.

      То же самое и в отношениях. Света была невыносимой, и я сотню раз пытался с ней разойтись, но достаточно было одной встречи, как наш болезненный роман закручивался вновь. Мне не хватило бы всех пальцев на руках, чтобы сосчитать, сколько раз мы пытались разбежаться. Неприятная история с сигаретами, как и история со Светой, указывала мне на мои слабости. И ирония состояла в том, что я курю из-за Светы. Будь она неладна. Все мои душевные терзания брали свое начало в ней. Я был привязан к Свете невидимыми нитями, и каждый новый день связывал нас все сильней и сильней. Нити стали нашим коконом, и ни я, ни Света не видели выхода из этой ловушки.

      Отдышавшись и отогнав мысли о возлюбленной, я встал на доску и продолжил свой неуклюжий спуск. Горы не врали. В своей тишине они действительно хранили особую тайну. Какую-то магию. Силу. Мои ноги быстро стали ватными. Я боролся со сном, с усталостью и собственным страхом. Внутри меня была схватка. Разные силы столкнулись в дверном проеме и не давали друг другу пройти. Из-за этого я чувствовал один тугой клубок эмоций, который никак не мог распутать.

      Когда я спустился с горы, то обнаружил, что очередь рассосалась. Я посмотрел на часы – время обеда. Кажется, я делал слишком много привалов. Тело ломило, но моя жадность заставила опять сесть в кабинку подъемника, чтобы вновь оказаться наверху. Я потратил много времени в дороге, взял напрокат оборудование, заплатил за дневной абонемент на канатку – спуститься всего один раз было бы преступлением. Я бы не простил себе такую расточительность.

      Кабинка притормозила передо мной. В нее зашел парень, а потом забежала девушка, кажется не успевшая запрыгнуть в предыдущий вагончик к друзьям. Дверь закрылась. Нас так и осталось трое. Повеяло напряжением. Мне показалось, что это из-за парня у дверей: он был каким-то хмурым, будто у него умер любимый пес. А вот девушка, сидевшая напротив меня и смотревшая в окно, дарила ощущения нежности и легкости. Она была как мягкое облако на чистом небе. Плавные черты лица, ровные брови, черные длинные волосы, выглядывавшие из-под шлема, глубокие карие глаза. Ее редкие движения были неторопливы и пластичны. Парень слева от нее был груб и тверд, как статуя, поэтому девушка на его фоне выглядела особенно грациозной.