Тем не менее сестры сошлись на том – правда, за спиной миссис Талливер, – что кровь Талливеров не ужилась с кровью Додсонов, что дети бедной Бесси, увы, оказались чистокровными Талливерами и что Том, несмотря на внешность вылитого Додсона, вырастет таким же своевольным, как и его отец. Что же касается Мэгги, то она точная копия своей тетки Мосс, сестры мистера Талливера, ширококостной особы, вышедшей замуж настолько неудачно, насколько это вообще возможно: у нее даже не имелось в наличии фарфора, зато был муж, с большим трудом плативший ренту. Но когда миссис Пуллет осталась наверху в обществе одной лишь миссис Талливер, разговор зашел уже о недостатках миссис Глегг, и обе втихомолку согласились с тем, что нельзя даже предугадать, каким пугалом сестрица Джейн вырядится в следующий раз. Их тет-а-тет был прерван появлением миссис Дин с маленькой Люси, и миссис Талливер с болью в душе пришлось наблюдать за тем, как сестрица приводит в порядок светлые кудряшки дочери. Объяснить, как у миссис Дин, самой худенькой и невзрачной из всех сестер Додсон, родился ребенок, которого с легкостью можно было принять за дитя миссис Талливер, не представлялось возможным. А рядом с Люси Мэгги неизменно выглядела в два раза темнее и смуглее обыкновенного.
Так случилось и сегодня, когда они с Томом вышли из сада в компании своего отца и дядюшки Глегга. Мэгги небрежно отшвырнула свой капор, волосы ее растрепались и растеряли последние следы завивки, и, завидев Люси, стоявшую рядом с матерью, она тут же устремилась к ней. Разница между кузинами никогда еще не была такой явственной и на первый взгляд оказывалась далеко не в пользу Мэгги, хотя ценитель мог бы заметить некоторые черты, благодаря которым она с возрастом обещала превратиться