Сам зная о себе, что он злодей,
Других считал преступнее и злей.
Про честного он думал: лицемер!
И ставил дерзкого ему в пример.
Он знал, что ненавидим, нелюбим.
Но знал, что враг трепещет перед ним.
Он непонятен был, и дик, и нем,
Не связан чувством никогда ни с кем.
Он удивлял, он был в поступках смел,
Но презирать его никто не смел.
Ты червяка раздавишь, но с тоской
Помедлишь над уснувшею змеей.
Червь погибает, смерть не отомстив,
Змея умрет, но враг не будет жив:
Его петлей опутает она,
Раздавлена, но не побеждена.
Но возле сердца, смутно и темно,
Ютилось чувство нежное одно:
Казалась страсть ему в других жалка —
Игра ребенка или чудака,
И все же страсть его мутила кровь,
И даже в нем она звалась – любовь!
Непобедимый, неизменный зной,
Пылающий для женщины одной.
Он часто видел пленниц молодых,
Их не искал и не бежал от них.
Томились многие в тюрьме его
И не дождались взгляда одного.
Любовь – глубокой нежности полна,
В соблазнах, в горестях закалена,
Крепка в разлуке, вдалеке горда,
Все та же – чудо – долгие года!
Разбитые надежды, злые сны
Ее улыбкою отражены.
Болезнь, тоску иль ярости прилив
Он перед ней скрывает, терпелив,
Спокойно перенесть готовый все,
Лишь только бы не огорчить ее;
Бежать не мысля, к бегству не вольна,
Коль есть любовь на свете – вот она!
Он был элодей, – и горестный поток
Упреков мрачных заслужить он мог,
Но добродетель в нем была одна
Сильней злодейства – вечна и нежна.
Остановился он, пока отряд
Тропинкою на берег шел назад.
«Как странно! Я не раз бывал в огне,
Но этот бой последним мнится мне.
Так чует сердце! Все ж в нем страха нет,
И в битву я пойду, как для побед.
Навстречу смерти незачем бежать,
Но здесь остаться – значит смерти ждать;
Коль замысел хорош – удача в нем,
И плачущих для тризны мы найдем.
Пусть спят они, и сон их будет тих.
В таких лучах не грело солнце их,
Как эта ночь (но, ветер, дуй сильней!)
Согреет сонных мстителей морей.
Теперь к Медоре! Сердце сжалось… пусть
Ей будет незаметна эта грусть.
Я смелым был, но и толпа смела!
Ведь, защищаясь, жалит и пчела.
Простая храбрость с зверем нас роднит,
Ее усилья страх десятерит —
Цена ей грош: других я ждал утех,
Уча моих сражаться против всех.
Лить кровь напрасно не давал я им,
Теперь же мы умрем иль победим!
Да будет так – и пусть угаснет свет.
Но их веду и знаю – бегства нет!
Себя я проклинаю и виню,
Что в эту я попался западню.
Поставить все на