Сипловато поблагодарив его за куклу, Настя положила её головой себе на подушку и щекой прижалась к протянутой отцовской руке.
– Извини, что не могу тебе сыграть, папочка. Это был бы мой подарок. Я бы сыграла, но у меня сил нет, и Лариса Владимировна говорит, что с температурой играть на скрипке нельзя, потому что пальцы не так гнутся, как надо, и после они разучиваются на струны нажимать.
Она натужно покашляла и полезла под подушку за носовым платком.
– Не говори так много! Какая тут скрипка! Вон как ты разболелась! Отлежись сначала. – Отец погладил её по голове. – Разве я пришёл к тебе в последний раз? Будет ещё у нас время устроить скрипичный концерт.
– Я и на фортепьяно могу, – сказала девочка.
Отец глянул на старое чёрное пианино, стоявшее у стены против Настиной кровати, и кивнул, подумав о чём-то своём.
В детскую вошла бабушка и тихо ласково заговорила с внучкой, склонясь над ней:
– До Нового года, Настенька, остались считанные минуты. Может быть, посидишь чуть-чуть с нами за столом? Зажжём бенгальские свечи, послушаем бой курантов, поедим вкусненького, а то и посмотрим концерт по телевизору. Давай заверну тебя в одеяло и унесу, устрою на диване, где дедушка лежал, и обложу подушками.
– Давай.
Бабушка завернула её поплотнее и, отстранив мужчин, сама понесла в гостиную. Но едва в глаза девочке ударил яркий свет, как она закричала:
– Ой! Ой! Глазкам больно! Не хочу сидеть за столом! Хочу лежать в постели!
Дед погасил в потолочной люстре три рожка, а оставшаяся пара светила довольно тускло; но бабушка поторопилась унести ребёнка назад.
Андрей Иванович взял в гостиной журнальный столик и поставил в детской комнате. У постели Насти зажгли бенгальские свечи, открыли шампанское. Из гостиной, где был включён телевизор, донеслось переливчатое вступление к бою часов Кремлёвской башни. Ударил колокол, и старшие подняли бокалы. Все поздравляли друг друга с наступлением девяносто третьего года и кричали ура. Детское личико морщилось, через силу улыбаясь.
Оставив на постели недоеденное яблоко, Настя отвернулась лицом к стене и уснула. Во сне она болезненно вздыхала и пристанывала. Взрослые тихо вышли, приглушили телевизор и сели за стол; но никому толком не пилось, не закусывалось, и никто не хотел смотреть праздничный концерт. Андрея Ивановича снова потянуло лечь. Извиняясь, он снял пиджак, сбросил валенки и в брюках, рубашке и пуловере лёг на диван под шерстяной клетчатый плед. Вера Валерьяновна поправила ему подушку.
– Ты опять пришёл один, – сказала она сыну. – Что, твоя ненаглядная не желает с нами знакомиться? Или, может быть, у неё характер такой застенчивый?
– Характер, – ответил Алексей. – Не хочет, пока не распишемся, вам показываться. Стесняется. Мы, извини, живём как муж с женой.
– Да-а… Обычно жених с невестой сперва представляются родителям. Семьи знакомятся и договариваются о свадьбе. Или теперь по-другому? Невеста до свадьбы