В Москве он выкроил также время и присмотрел для себя небольшую квартиру на Солянке, надеясь в ближайшие месяц-два купить её. В офисе «Инком недвижимости» ему обрадовались – ещё бы: Ослик не торговался, в течение получаса подписал необходимые бумаги и договорился об окончательной сделке на декабрь. По плану он собирался 20–21 декабря вернуться в Москву, оформить последние документы и впервые после эмиграции встретить Рождество (а там и Новый год) в России.
В воскресенье вечером он позвонил Лобачёвой в Харьков и рассказал ей о своих планах. Та обрадовалась и спросила: «А что с Эльвирой?» С Эльвирой он так и не встретился, зато повидался с Собакой Софи. Таня Лунгу по-прежнему «лечилась» на Мосфильмовской, Марк совсем опустился, и Ослик твёрдо решил во что бы то ни стало освободить их. Вероятнее всего Ослик устроит им побег. Хотя, как знать, может, обойдётся и по-людски. К примеру, он выкупит их – в России без труда можно купить и человека, и его душу. Так было раньше, так оставалось и теперь.
Он побеседовал с врачом Лунгу и, когда предложил ему деньги, тот оживился и даже показал свои белоснежные зубы.
– Знаете, сколько я отдал за них? – спросил доктор.
Нет, Ослик не знал.
– Миллион 200 тысяч, плюс гарантия.
Плюс ещё что-то, Ослик так и не понял. В целом же, вполне разумная цена. Порядка 20 тысяч фунтов – не так уж и много в обмен на свободу его друзей. Правда, предстояли и другие расходы, но делать нечего: Софи и Марку требовались документы, затем друзей следовало переправить через границу (самая дорогостоящая часть) и к тому же устроить их там.
Эльвира Додж? Она не стала с ним говорить.
Додж сослалась на обиду, и вообще ей «давно уже надоела эта канитель».
– Сочувствую, – промямлил Ослик.
– Не стоит, – ответила Додж и отключилась.
Нет так нет. Он едва ли рассчитывал на большее. Зато в самолёте (Домодедово – Хитроу, рейс BA 236, «Боинг 767») Генри придумал небольшой рассказ про Додж и Наташу Лобачёву (чем в итоге и утешился).
Это был откровенно сюрреалистический рассказ, что и не удивительно. События последних дней утомили его: Ослик устал, да и в голове всё перемешалось. Действие разворачивалось на веранде кафе «Пролог» в Коктебеле. Генри был столиком на металлических ножках, а за этим столиком сидели Наташа Лобачёва и Эльвира Додж. Подруги наслаждались кофе, время от времени поглядывали на Карадаг и тихо беседовали. Казалось, они давно не виделись и им было чем поделиться.
Их истории выглядели довольно типичными для постсоветского пространства, да и вообще типичными для людей вполне здоровых и тем не менее несчастливых. Они состоялись и материально, и физически, и умственно (это вам не Собака Софи из дурдома), но не тут-то было. Додж искала перемен, её пугало будущее, а Лобачёва и вовсе казалась разочарованной: она нелюбима, да и с работой не вышло – одно лукавство.
Так что