Голос его оказался удивительно похожим на голос сына, только акцент, а Лелик говорит чисто, как диктор.
Старалась разговаривать достойно, без волнения:
– Здравствуй, Моисей. Так как теперь выяснилось, что все эти годы ты был жив, моему сыну необходимо уточнить свои анкетные данные. На случай заграничной командировки{44}.
Никакой командировки не предвиделось, особенно теперь, после истории с Фирой, но Роза Львовна продолжала:
– Раньше он писал: отец погиб на фронте, теперь же необходимо указать место жительства и работы.
– Я на пенсии, – грустно сказал Моисей.
– Тогда последнее место и должность.
– Если надо, я могу сейчас приехать, – предложил он, – адрес я знаю, выяснил в справочном…
– Поздно тебе понадобился адрес сына, – сказала Роза Львовна заранее приготовленную фразу, – приезжать незачем, у тебя своя жизнь, у нас своя. Если ты очень хочешь, можно встретиться. Завтра. Часа в четыре. В Юсуповском саду у входа.
– Хорошо. Я приду в четыре, – покорно согласился Моисей.
На двадцать минут раньше он явился, а возможно, и больше. Роза Львовна сама почему-то оказалась около сада без четверти четыре, и издали, с противоположной стороны Садовой, сразу увидела: уже стоит. C Лазарем, кроме голоса, у этого гопника ничего общего не оказалось, разве что цвет глаз, но выражение совсем другое, как у старой клячи. Какой-то маленький, худенький… Эх, Моисей, Моисей, разве так выглядел бы ты сейчас, если бы не совершил предательства к жене и сыну!
– А ты, Роза, совсем не изменилась, – сказал Моисей, когда она подошла, – все такая же, я просто поражен.
Ну что, сказать ему все, что думаешь, что он заслуживает услышать?.. Зачем?
– Пойдем, сядем, – предложила Роза Львовна, внимательно оглядев ношеные-переношеные ботинки Моисея и его куцее пальтишко без двух пуговиц, первой и четвертой, – или, может быть, ты замерз? Так я могу пригласить тебя в кафе.
Не ответив, он по грязной, раскисшей дорожке потащился к лавочке и сел, поддернув на коленях брюки, на которых, кроме пузырей, ничего не было. Роза Львовна не торопясь достала из сумки газету, постелила и аккуратно села, чтобы не запачкать новое пальто.
– Ну, говори, – сказала она.
– Что я могу сказать? Когда я решил… я встретил ту женщину… ну, когда мы написали тебе то письмо… я подумал: так будет лучше, ты гордая, и тебе будет легче оплакать мертвого, чем узнать… – забормотал Моисей.
– Это меня не интересует: женщина, твоя ложь, – перебила его Роза Львовна, – сообщи последнее место работы и с какого года на пенсии. Адрес я знаю. Тоже нашла в справочном.
– На пенсии я с января 1965 года, а работал в торговой сети.
– Должность?
– Продавцом.
– Ты же имел образование? Специальность техника!
– Ну, так получилось. Семья…
– Можно содержать семью и при этом работать