О том, что Человек умер, обыкновенно узнают по поведению других людей. Здесь и слов недостаточно, поведение важнее. О том, что Человек смертен, мы тоже узнаем от других. И нет у нас иных свидетельств об этой стороне жизни, кроме полученных от других.
Другое дело – тело Человека. Оно обращается в прах, и это не зависит от мнения или слов людей. И если бы не это, если бы не тело, кто знал бы, что и вправду жил Человек, что он не придуман? Тело дано Человеку, чтобы наводить его на мысль о Смерти. Тело – важное свидетельство того, что Человек есть или что он был. Это свидетельство не только для других людей, но и для самого Человека. Когда он обнаруживает, что его тело отсутствует, он сомневается в своем существовании, и только поведение других людей говорит ему, что он есть или был.
Если бы мы не узнавали от других людей о Смерти, как бы мы догадались о ней?! Тело – главные часы Человека. Тело стареет. Зачем ему все часы мира, если есть эти главные? Вторые по значению часы – тела других людей. Многим кажется, что собственное тело – часы неточные, что они могут спешить или отставать. Но все становится на свои места, стоит лишить Человека этих главных часов. Тогда-то и становится ясно, что иные часы ничего не показывают.
Какое же время отмеряют главные часы? Время подвижности тела, другими словами, время жизни. Чем больше подвижность Человека, тем больше в нём жизни, тем больше сил и возможностей для открывания дверей. Он может экономить силы и возможности, не тратить силы на закрывание дверей за собой, не совершать по возможности необратимых поступков. Но все же часы идут, отмеряют время, и однажды Человек полностью лишается возможности движения. Часы идут. Вновь открытые двери – минуты и секунды на этих часах.
Другие часы – это тела других людей, животных и растений, механических и прочих иных устройств. Тех, что сделаны людьми, и тех, что даны в пользование людям другим путем. И хотя все они показывают время по-разному, есть между ними известное сходство. Дети играют. Один из них с закрытыми глазами считает до десяти, остальные прячутся. Он играет в часы. Они играют в не существование их тел.
Чем ребёнок, играющий в часы, хуже иных часов? Ничем. Он отмеряет время. Время не существования тел других детей. Когда это время истечет, тела могут начать обнаруживаться. Это время до жизни, до ее появления. Если никто и никогда не видел Человека, был ли он? Тот, кого ребенок так и не нашел, играл ли вовсе? А для других детей счёт ребёнка с закрытыми глазами отмеряет время открытия дверей. Когда ведущий в игре закончит счёт, он может открыть дверь, и встреча с ним состоится. Другие часы открывают нам возможности узнать последовательность открытия новых и новых дверей. Ведь пока ребёнок не закончил считать, можно переменить место, перебежать в коридор или в другую комнату.
Если у Человека