– Срочно отнесите её к озеру, – приказ отдал Гильмод молодым голосом, никак не старика.
Ошеломленный Кенар, не упуская Леуну из вида, перевёл взгляд на могучий дуб, у которого кора перестала быть мертвого цвета. Ещё недавно голые сухие ветви покрылись пышной листвой. Он опустил их к Леуне, поднимая её вверх и откуда не возьмись, к нему потянулись ветки других деревьев. Она словно поплыла по воздуху в направлении озера.
Лис с Фатаной побежали за ней, остановились у кромки воды, где последнее дерево аккуратно с нежностью окунуло Леуну в озеро, погружая глубже и глубже. Кенар щёлкнул зубами от нетерпения и опасения, но через мгновенье Леуна вынырнула, блистая в прозрачных лучах солнца с прекрасным свежим румянцем на щеках.
– Ты сделала это! – радостно воскликнула Фатана, подпрыгивая и хлопая в ладоши.
– Как я рада вас видеть, – вымолвила она, выходя из воды и выжимая мокрые волосы, с которых само золото капало на землю. – Да я сделала это. Кенар, – лис напрягся. – Пока я лечила Гильмода он поведал много тайн, нам пора домой. Ты нашел лекарство?
– Нашёл. То есть мы нашли, – он ткнул носом в Фатану. – Подожди, разве нам не надо идти к Гильмоду? – лис недоуменно покосился на Леуну.
– Нет, нам сначала нужно к Китуне. Времени мало Гильмод всё знает и будет нас ждать. Здесь наш дом Кенар. Мы вернемся сразу как сможем, – подойдя ближе она погладила встревоженного лиса по шее и нарочно забрызгала водой.
– Тогда вперед. Сестра ждет, – встряхиваясь и задорно ухмыляясь, ласково потёрся о её плечо, он всегда так делал, когда одобрял что-либо.
– Пожалуйста, можно мне пойти с вами? Возможно смогу чем-то помочь, – смущённо спросила Фатана, глядя себе под ноги.
– Конечно, – Леуна отпрянула от Кенара и по-доброму приобняла фею. – Пойдемте, нам пора, – схватила ту за руку и поспешила к выходу из леса.
Милый родной дом, наполненный уютом, теплом и запахом из детства открылся взору. Леуна всегда считала, что даже стены в маленькой хижине умели лечить, если и не лечили, то придавали сил. Расплываясь в улыбке с охапкой целебных лепестков, она сорвалась на бег, едва заприметив печальное лицо Анне, которая, как заведенная топталась у двери, заламывая пальцы рук.
– Леуна, дорогая, милая моя, почему вас так долго не было? Я уже не знала, что и думать, – в слезах, видно, не спавшая с их ухода Анне вцепилась в Леуну.
– Всё хорошо, Нана, мы в порядке, не плачь. Чуть позже обо всем расскажем, но сейчас главное – Китуна, – вполголоса ответила она, держа Анне за плечи, всматриваясь в ее заплаканные, испуганный и усыпанные морщинами глаза.
– Милые мои, вы опоздали, Китуна умерла, – выдавила из себя Анне, закрывая