– Эй, с тобой все в порядке? Тебе плохо?
Валентин обернулся и увидел перед собой крупного мужчину, смотрящего на него, насупив брови. В его руках тоже был ящик со спиртным.
– Я… да, я в порядке, – ответил, замявшись, Валентин.
– Прости меня, конечно, за грубую прямоту, но выглядишь ты будто у тебя совсем не все в порядке.
Валентин опустил взор и голову, частично отвернувшись от собеседника. Он знал, что товарищ говорил правду, и оттого Валентину очень стыдно было смотреть ему в глаза.
– Послушай, – продолжал здоровяк, – я ведь не вчера родился, дружок. Мне уже пятьдесят семь лет, и большую часть из них я провел в дичайших запоях. Я знаю наверняка, как выглядит человек, который не просыхает, который топит горе литрами спиртного. Я неоднократно бывал в окружении таких людей, да и сам я тоже таким когда-то был.
Грузчик опустил на пол ящик с водкой, показав, нагнувшись, поседевшую лысеющую голову, и, держась за спину и с трудом выдыхая, выпрямился. Валентин все еще, съежившись, стоял, внимательно слушая, что ему говорил приятель. Он уже начал забывать, что около минуты назад повергло его в шок и заставило остановиться. В чьей-то компании он чувствовал себя намного спокойнее, чем наедине. Однако сказать ему пока было нечего.
– Тебе сколько лет-то? – спросил мужик. – Небось, и тридцати еще нет.
– Двадцать восемь, – сдавленным голосом последовал ответ.
– Двадцать восемь? И тебя уже можно смело приписывать к заядлым алкашам, впустую прожигающим свою жизнь. Опять же, прошу прощения, если мои слова задели тебя, но я говорю то, что вижу. Скажи мне, что я не прав или лезу не в свое дело, и я тут же молча понесу этот ящик дальше.
– Да, я пью. Еще как пью.
– А семья у тебя есть? Или девушка?
– Семьи нет, девушка… была.
– И больше не будет, если продолжишь в том же духе, – грубо произнес товарищ, пытаясь запугать Валентина. – Так вот, к чему я это все говорю. Есть у меня одна небольшая история, которую я хотел бы тебе рассказать. Основанная, как говорится, – продолжал он в абсолютно серьезном тоне, – на реальных событиях. Чуть больше пятнадцати лет назад, я напивался после работы так, что не помнил, как добирался