И вечная тема – крепкий народ и хлипкая интеллигенция.
Критики тщатся развенчать «святую троицу» – Кафку, Джойса, Пруста. Рядовому читателю совершенно непонятно, из-за чего разгорелся сыр-бор, потому что он не имеет возможности познакомиться с творениями этих злых гениев – книги их не издавались десятилетиями и стали библиографическими редкостями. На Западе же советской критикой никто не интересуется.
Т. Мотылева в «Иностранной литературе» с явным наслаждением цитирует большие куски из «Улисса», но отцом современной литературы она называет, разумеется, Горького.
«Отказ от познания подлинной реальности, подмена ее игрой писательского воображения обедняет и губит искусство романа». Бедная Т. Мотылева.
Статья А. Гладкова о Платонове.
Неверно, что позднее у Платонова – самое лучшее. Постоянная травля сделала свое дело. Чтобы хоть немного печататься, он портил свой стиль, сглаживал его.
Его обвиняли в «оглуплении», «искажении жизни», «злорадном глумлении», «бессмысленном кривлянии», «злопыхательстве», «злонамеренном юродстве». Дивно.
И все же это, наверное, лучше, чем быть вообще вне литературы.
1.2
Несчастная диссертация вылезает из меня туго, как жилистое мясо из ржавой, тупой мясорубки.
В 30-х годах выселяли колхозников «чернодосочных» районов. Чего только не делалось в 30-х годах!
Надо чаще слушать хорошую музыку – Баха, Моцарта, Стравинского.
2.2
«Судьба Блока. Материалы о Блоке и символизме».
«…Газетчики глумились над ним как над спятившим с ума декадентом. Из близких (кроме жены и всепонимающей матери) никто не воспринимал его лирику. Но он не сделал ни одной уступки…
Ал. Ал. был, как всегда, далек от личных счетов. Он и не подозревал, что казался своим друзьям “непереносным, обидным, намеренно унижающим”…
У Блока в душе не было ничего, кроме все более и более растущего огромного “нет”…
Необыкновенно точный и аккуратный, безупречный в своих манерах и жизни, гордо-вежливый… он был для людей, близко его знавших, самым растревоженным, измученным и, в сущности, уже безумным человеком…»
Несчастные мы все, что наша родная земля приготовила нам такую почву…
Вчера ночью и утром – стыд за себя, за лень, за мое невежество в том числе. Еще не поздно изучать языки…
Правду, исчезнувшую из русской жизни, возвращать – наше дело…
В снах часто, что и в жизни: кто-то нападает, преследует, я отбиваюсь, мне страшно. Что это за страх?
Ненавидящая любовь – это, пожалуй, точнее всего, если говорить о России, о моем отношении к ней…
Блок принял революцию, как спасение от «буржуазной сволочи», но буржуазию он ненавидел как дворянин и интеллигент. И еще он принял революцию, как долгожданную катастрофу, которую желал и проповедовал страстно так много лет. Он принял ее, как очистительный смерч, как искупление. Здесь было и сладкое чувство мести