– А вот и Атяшево. Я вас специально немного по городу покатаю, чтоб вы полюбовались на нашу «нищету и грязь».
Ирина, а вместе с ней и ее дочь с интересом глядели в окна. Удивительно, но в пейзажах, мелькавших за ними, не было и намека на провинциальную разруху, о которой только что говорила Ирина. Городок был невелик, но выглядел на удивление своим, родным и уютным. Симпатичные одноэтажные домики частного сектора были окружены ухоженными дворами и утопали в зелени садов. Вскоре «уазик» миновал красивый тенистый парк, радующий глаз яркой зеленью листвы и цветущими клумбами, напротив которого расположилось невысокое, но обширное современное здание, с глухими стенами в белых и синих тонах.
– Тот самый ледовый дворец, – пояснил Владимир.
Следом за окнами промелькнула новая центральная площадь с фонтаном, скамеечками и памятником, и начался зеленый микрорайон с двух– и пятиэтажной застройкой. Алика вздохнула с облегчением. Все-таки оказалось, что Атяшево – не совсем глухая деревня, тут и кафе есть, и магазины, и кинотеатр… Что же касается Ирины, то она испытывала целую гамму смешанных чувств, одновременно и узнавая, и не узнавая родной город. Вроде бы он стал совсем другим, осовременился, выглядит ухоженным и помолодевшим – но в то же время остался по-прежнему родным и не растерял ни капли своего уюта. Ирина вдруг почувствовала себя усталым странником, который после долгих скитаний по хмурому враждебному миру наконец-то возвращается домой, к теплу родного очага и свежести родниковой воды. Внезапно она осознала, какими же чужими для нее всегда были большие города… Мегаполисы сдавливали ее, она чувствовала себя в них, как в тюремной камере, путь даже и комфортабельной, а теперь ощутила непривычную и непередаваемую свободу, как у птицы, которой мешали взлететь прутья клетки, – и вдруг они исчезли. Ирина скосила взгляд на Алику, сидевшую с отрешенным выражением лица, и подумала: а сможет ли ее дочь когда-нибудь почувствовать что-то подобное? Сейчас наверняка нет. Но может быть, как-нибудь потом, со временем…
Машина несколько раз повернула, пересекла промзону возле железнодорожных путей и въехала на тихую улочку с преимущественно одноэтажной застройкой. Вскоре «уазик» приблизился к одному из участков, почти на окраине. За невысоким, примерно в метр высотой, свежевыкрашенным голубой краской забором виднелись пышные деревья и большой двухэтажный дом из белого кирпича; на улицу выходили ворота с калиткой.
– Ага, мама дома, – отметил Владимир, притормозив у ворот. – Это хорошо. А то бывает, что она и на сутки уезжает. Нечасто, к счастью.
Ирина улыбнулась. Владимира она знала не слишком хорошо, Ольга начала встречаться с ним уже после ее отъезда в Москву. Но Ире понравилось, что он называет тещу мамой – причем без ехидства и иронии, как некоторые ее знакомые, и не в обязаловку, а явно от души. Ее второй муж Игорь уж точно не был способен на подобное. За те четыре года, которые они прожили вместе, он так и не познакомился с Татьяной