– Может, еще обойдется, – бормочу я, не глядя ему в глаза.
А он улыбается, бравирует – мальчишка.
– Я тюрьмы не боюсь, только родителей жалко.
– Еще бы ты ее боялся, что ты знаешь о тюрьме?
– Мне сейчас двадцать один! – говорит он с азартом.
Я так примерно и думал.
– Двадцать один, так?
Я киваю.
– Через пять лет мне будет двадцать шесть, так?
Я снова киваю.
– Не старик ведь еще, правильно?
Я улыбаюсь. Да уж, действительно, не старик.
– У меня друг был, четыре года отсидел… Так он на зоне техникум закончил, представляете?
– Представляю.
– А я за пять лет институт там закончу!
Дурачок ты…
– Какой институт? – спрашиваю я как можно более серьезно.
– Я еще не придумал, – тут он немного смущается.
Не придумал – придумаешь… Я хлопаю его по плечу и говорю:
– Ничего, может, еще обойдется, – хотя, глядя на него, понимаю, что не обойдется, у таких, как он, не обходится. – Знаешь что, – говорю я, – ты лучше побольше читай книжек. Прочитать книжку – это поступок, а прочитать хорошую книгу – хороший поступок. А каждый хороший поступок делает мир лучше. Немного, но лучше…
– Вы это во сне говорили, – смущенно улыбаясь, сообщает паренек.
– Повторяюсь, значит… – Я еще больше смутился.
– Да меня сеструха старшая, Галька, замучила в детстве этими книжками: «Читай, читай!» Училкой в школе работает. Ну, я назло не читал, самостоятельность свою отстаивал. А потом некогда было… Посадят – буду читать…
– Ну да, там времени много…
– Родителей жалко, а так я тюрьмы не боюсь, – в который раз повторяет он, – я другого боюсь. Они меня вчера бить не стали, не захотели себе праздник портить.
– Праздник? Какой праздник?
– День милиции! Вчера же день милиции был, десятое ноября…
В самом деле, есть такой праздник. Десятое ноября… 1997 года… День, когда меня взяли… Надо будет запомнить. Я задумываюсь о чем-то своем, и до меня не сразу доходит смысл услышанного.
– «Мы тебе яйца отобьем!»
Я не понимаю.
– Кому?
– Мне, кому же еще, – втолковывает паренек, но я все равно не понимаю.
– Зачем?
– «Чтоб не женился никогда!» И смеются… А я знаю, как это делается, в Чечне видел. Пристегнут руки в наручниках повыше, чтоб согнуться не мог, и бьют там – ногами…
В Чечне? Врет или не врет? После Афгана, помнится, все в афганцы записались.
– А я жениться хочу. На хорошей девушке. И чтобы трое детишек было, не меньше… У чеченцев детей много…
– Вы